– Но зачем ему это? – почти скучающе осведомилась Рита. – Зачем кому-то вообще красть документы подозреваемого в убийстве?
– Подозреваемого в убийстве, который уже находится под стражей, –
поправил ее Чарльз. То есть человека, которого полиция точно искать не станет.
В трубке повисла тишина. Стэнхоуп переложил телефон в другую руку и размял пальцы.
– Если так, то это крайне недальновидно, – задумчиво произнесла детектив.
– Какой дальновидности, детектив, вы ждете от наркомана, задолжавшего своему дилеру, – усмехнулся Чарльз.
– Ну, да, – вздохнула Булман. – Но вы ведь понимаете, что одного этого недостаточно, чтобы объявить его в розыск?
– А если владелец хостела заявит на него за неуплату счетов?
– Звучит паршиво, но уже кое-что.
– Ладно, я поговорю с владельцем, – сам себе кивнул Чарльз. – Но детектив, возможно, вместе с Саймоном Кирком, вам придется также разыскивать Кевина Квинси.
– Я поняла, – Булман положила трубку, а Стэнхоуп вернулся в хостел.
Судебно-психиатрическая экспертиза
выявила у Кевина Квинси затяжной бредовый психоз. Передав адвокату копию заключения, психиатр пояснил, что подобные расстройства случаются в результате сильной психической травмы и носят обратимый характер, если источник травмы больше не воздействует на психику больного. Стэнхоуп погрузился в изучение информации по диагнозу и поиски прецедентов. Подобный случай имел место в восемьдесят шестом в Мейдстоуне, графстве Кент. Тридцатичетырехлетняя Гэбриэл Линделл, долгое время подвергавшаяся домашнему насилию со стороны мужа, застрелила его во время очередной попытки избиения. После заключения под стражу у нее развился пуэрилизм. Ее признали вменяемой, медикаментозное лечение блокировало симптомы расстройства. Суд Короны вынес миссис Линделл оправдательный приговор, так как по их мнению ее действия не превышали пределов необходимой самообороны. Еще один похожий случай был в Лондоне в две тысячи шестом году, но там женщине с биполярным эффективным расстройством было назначено принудительное лечение.