Гранд-адмирал. Том первый
Шрифт:
В этот самый момент, когда гружёные трофейные транспорты перестраивались в походный порядок, освобождая место под погрузку своим порожним товарищам, в этот самый момент, как мой взгляд любовался игрой внутреннего освещения парящих орбитальных станций типа «Голан», до сих пор ещё хранящих на своих корпусах следы недавних сражений, мозг пронзила более чёткая мысль.
Мы справились. Хуже, чем могли, но идеально любая условная военная кампания не проходит никогда. Особенно в этой вселенной, когда каждое сражение обычно идёт совершенно не по
И дело тут не в том, что кто-то слишком умный или глупый. Здесь набор факторов, перечислять которые можно долго и слишком нудно. У меня ещё не хватает данных для полноценного анализа проигрышей тех или иных кампаний. Вроде бы результаты и закономерные, вроде бы и обусловлены внутренней логикой вселенной. Вот только есть какой-то странный и необъяснимый закон противостояния — рядовая кампания практически всегда у условного злодея проходит «как по нотам», а вот уже к «финалу» всё оказывается настолько плохо, что словно мозги отрубаются. И наступает крах.
Почему я задумался об этом именно сейчас?
Да потому что как-то подозрительно логично: последовательно и с нарастающим эффектом, происходят реализация моей кампании. И тут уж не знаешь, что тому причиной — действие пресловутого странного и необъяснимого закона противостояния, или же моё планирование.
Недостаточно данных для точного анализа ситуации. Что означает одно — необходимо продолжать политику тщательного планирования операций. Нельзя расслабляться. Нельзя допустить промашки. Может быть прежде авторитетТрауна и сыграл бы мне на руку в части его периодических отказов связываться с более сильными противниками, к которым он не мог подобрать «ключика», то череда побед последних двух месяцев явно вскружит голову подчинённым.
Того и гляди, потребуют атаковать Корусант… М-да… Стоит один раз совершить невозможное и вскоре от тебя будут требовать ходить по воде.
Главное продолжать держать себя в руках. И не позволять предыдущим успехам вскружить себе голову. Очень опасный период, когда победы застилают глаза и порог объективной оценки противника падает ниже опасной отметки. Так и появляются «генеральные поражения»…
И при этом не забывать об угрозах как со стороны Новой Республики, так и со стороны Имперских Осколков. Не говоря уже о том, что каждый из «больших противников» представляет из себя «матрёшку», внутри которой находятся противники поменьше…
А есть и те, что стоят за рамками этих двух категорий. Исанне Айсард, например, которая лично или с помощью своего клона, наверняка понимает что именно я задумал в отношении Сьютрикской Гегемонии. С неё станется устроить какую-нибудь подлость. И если за Тангрен я переживал меньше всего — там есть кому защитить столицу сектора, то вот планеты-союзники, вроде систем Часин, Макем-Те, Гарос IV, Абафар и прочих… Хотя… Собственно, больше и нет-то у меня союзников. По крайней мере тех, где располагаются мои вооружённые силы.
Аванпост в системе Пакууни — не более чем точка возможных пересечений с
Популизма ради, дескать, они нам «морды бьют», мы тоже в долгу не остаёмся. В борьбе за ускользающую гегемонию значимость реальных побед не важна, если можно раздуть условное уничтожение условного корабля/аванпоста как грандиозную победу галактической демократии над абсолютным злом негуманной тирании.
Правда в списке лояльных моим «проимперским» действиям есть ещё ряд планет и систем. И пара секторов. Где не знают, что я вовсе не стремлюсь к восстановлению Галактической Империи. И они совершенно не защищены…
Да, там могут быть проблемы. С учётом того, что Бестин IV вышел из-под юрисдикции Имперского Пространства, то и держать там патрульные силы — «Удар» и «Тартан» не было никакого смысла. Логично, что сейчас они барражируют пространство вокруг Абафара, обеспечивая нас бесперебойными поставками райдониума…
Что ж, раз «заказы» Креннеля и барона Д’асты выполнены.
Впрочем, даже нападение на этим миры не будет критически важно для реализации моих планов — силы, находящиеся там не самые большие.
— Гранд-адмирал, сэр, — произнёс подошедший Пеллеон. — Отчёт готов.
— В таком случае, я хочу его услышать…
— Мы потеряли в общей сложности сто пятьдесят девять летательных аппаратов — истребители, бомбардировщики, шаттлы, челноки, — сверился Пеллеон с датападом. — Суммарно — две тысячи сто семнадцать человек убитыми и ровно в два раза больше раненых.
— Последние цифры — строго по десантным отрядам? — поднял бровь я, бросив взгляд на дремлющую на моём кресле йсаламири.
— Никак нет, сэр, суммарные потери среди членов экипажей, абордажных партий и пилотов, — произнёс он.
Что ж, уже лучше.
— Продолжайте, капитан, — произнёс я.
— Потерян один кореллианский фрегат DP20, десять корветов типа CR90 уничтожены, два тяжело повреждены и в настоящий момент их оперативно ремонтируют на верфи. Ещё два повреждённых корабля аналогичного класса удалось восстановить до условно боеспособного состояния силами экипажей…
А значит, из двадцати восьми отправившихся со мной в рейд корветов и одного фрегата, треть выбыла. Потери большие… Но если вспомнить, что на борту каждого корвета находится сто шестьдесят пять членов экипажа и сотня на погибшем фрегате, то пропорциональность потерь меня начинает резко радовать.