Грандиозная история. Часть вторая
Шрифт:
То есть исчерпывающего и логического довода приведено не было. Ну пытался Владислав осуществить переворот, и дальше что? Как из этого может вытекать то, что его было решено именно убить и то, что он предатель? Никакой логической связи Сербинский не уловил между этими двумя, а может быть, и тремя, фактами. Поэтому он настойчиво повторил свой вопрос, повернувшись к стоящему неподалёку Дмитрию, который явно был больше Вернера осведомлён об этом, поскольку возглавил мафию.
– Вернер тебе неправильно объяснил, – поторопился оправдаться Дмитрий Владимирович, – он хотел сказать то, что когда мы мирно пришли договариваться с Владом о дальнейшей судьбе мафии,
– Да, я, кажется, понял, о чём вы пытаетесь мне сказать… Ну хорошо, если это было именно так. Тогда всё встаёт на свои места.
Юрий Григорьевич доверился словам Каца и немного успокоился, потому что сомнительные доводы Вернера уж явно были провальными и чуть ли не натолкнули Сербинского на серьёзное подозрение о имевшем место быть заговоре Каца с целью перехвата (не захвата) главенствующей должности в мафии.
– Мы пытались решить вопрос мирно, однако, он совершенно нас не слушал и пытался воспрепятствовать нам войти в кабинет. Мы просто хотели поговорить с ним, но похоже, что он возомнил себя чёрт знает чем или же просто сошёл с ума. – добавил от себя Вернер, приведя, в конце концов, более основательные разъяснения насчёт убийства несчастного Влада Букки.
– Ладно, я верю. Какая же всё-таки нелепая смерть у него. Не думал, что Влад погибнет такой глупой смертью, я же знал его с 2000 года, именно он меня привёл в мафию. И как-то он производил на меня впечатление умного и образованного, пусть и очень дремучего, человека, но, видимо, внешность оказалась в очередной раз обманчивой, м-да. – изумился в очередной раз Сербинский новым вскрывшимся фактам.
Ветров также подошёл к холодильнику, ему тоже было весьма любопытно взглянуть на Владислава, вселявшего при жизни в своих подчинённых страх и дикий, можно сказать, животный, ужас. Теперь же этот страшный человек превратился фактически в кусок льда, лежащий совершенно неподвижно в морозильной камере из-под продуктов, которые употреблял его тоже покойный брат. Какое падение, какой конец, только подумать! Ещё недавно это был деспот и тиран, обладающий такой властью в мафии и такими неограниченными возможностями, что мало кто мог ему перечить или даже спорить с ним, он всё время гнул свою линию, иногда переходя в прямую атаку на Александра Ивановича, на его интересы и на его виденье ситуации.
Деспот пытался захватить власть силой, и его вовремя остановили, но какой тяжёлой ценой это далось, представить только! И вот он на глазах у всех лежал весь покрытый инеем, абсолютно весь, и не мог даже пошевелиться или что-то сказать. Печальная участь всех тех людей, которые наивно полагали, что они чем-то управляют и что у них всё под контролем, не понимая, что небесную канцелярию или высшие силы (называйте это какими угодно словами) обмануть ну никак не получится, никто ещё не покрывал козырного туза шестёркой. Человек ещё не научился влиять на иррациональную составляющую мироздания. Похоже, что и не научится никогда.
В чём-то даже жаль этих наивных людей, явно не понимающих таких элементарных вещей. Жаль их в том смысле, что, в конце концов, они так или иначе заплатят страшную цену за своё невежество и глупость. Так случилось и с Владиславом Букки, который явно переоценил свои силы и бросил вызов здравому смыслу, за что он, собственно, и поплатился в достаточно скором времени. В некотором смысле
Сергею Александровичу, вдобавок, было интересно узнать, в какое место был смертельно ранен Владислав. В принципе Ветров, как и Сербинский, практически сразу увидел пулевое отверстие в пиджаке с засохшими кровавыми подтёками, однако, он всё же решил уточнить об этом моменте:
– Из-за чего он конкретно умер?
– Похоже, что Кац прострелил ему вторую почку, поэтому он и умер. – ответил Сергею Вернер, деловито посматривая на труп Влада Букки.
– Ловко ты попал в него, Дима. – похвалил Ветров Каца за меткость.
– Да брось, ерунда. Я чисто случайно попал ему в почку. Ну, как случайно, подсознательно-то я навёл всё-таки мушку туда.
– Слушайте, может, уже перестанем обсуждать покойника? – задал риторический вопрос Вернер, поскольку ему уже надоело глазеть на окровавленное тело своего некогда друга. – Чем мы ему можем помочь? (И действительно, чем?)
– Пожалуй, ты прав. – согласился с ним Сербинский и хлопнул крышкой холодильника, оставив труп в глухой темноте. – Мы точно не можем помочь ему ничем… Может, выпьем чего-нибудь? Кто согласен с моим предложением, м?
– О, неплохая идея, – проходя на выход ответил Юрию Григорьевичу Вернер, – идём тогда вниз, в комнату отдыха.
– А ты, Кац, пойдёшь? – спросил у Дмитрия Ветров.
– Нет, ребят, не смогу я присоединиться к вам, у меня слишком много дел впереди.
– Ну, я тогда, пожалуй, тоже пойду. – вздыхая сказал Сергей и неторопливо пошёл вслед за Сербинским и Вернером к дверям.
– Сергей! Я тебя прошу, не уходи. Я хочу с тобой поговорить кое о чём. Лады?
Подполковник искренне удивился предложению Каца остаться, но в то же время он был польщён, поскольку, видимо, Кац по-прежнему считал его своим другом и готов был вместе с ним обсуждать разного рода вопросы, то есть он всё-таки сильно доверял Ветрову. Тот, конечно же, не смог отказать Кацу в дружеской просьбе и с удовольствием согласился переговорить с ним с глазу на глаз.
– Хорошо, я останусь.
– Замечательно! – радостно сказал Дмитрий, чуть ли не ликуя (впрочем, это было типичным моментом для Каца). – Присаживайся тогда! – и выставил один из стоящих в комнате стульев прямо у своего рабочего стола, а сам уселся на своё место.
– А мне оставаться? – выходя из кабинета, спросил Вернер у своего нового шефа.
– Нет-нет, Коль, ты можешь идти спокойно. Я потом с тобой поговорю об одном очень важном деле… И я прошу не беспокоить меня в ближайшие сорок пять минут!
– Хорошо, понял. Ну, я пойду тогда… – Вернер закрыл дверь и удалился прочь.
– Так о чём ты хотел со мной поговорить? – сразу спросил Сергей Александрович у Каца.
– Не знаю даже, с чего начать… Давай я для начала налью нам по бокалу шампанского, которое пил когда-то я, не возражаешь?
– Да нет, я бы с удовольствием выпил шампанского, хотя и не Новый год сейчас.
– Что верно, то верно. До Нового года нам бы всем ещё дожить надо… – сказал в достаточно шутливой манере Дмитрий (хотя это звучало из его уст весьма двояко), доставая из стоящего рядом небольшого серванта бутылку игристого итальянского вина в шикарной упаковке.
Когда он вытащил бутылку из упаковки, то оказалось, что никто из неё даже и не пил ещё, она была с закрытой пробкой. «Ох, чёрт!» – спохватился в мыслях Кац и принялся судорожно искать специальный открыватель, чтобы вскрыть бутылку с шампанским.