Гранды. Американская сефардская элита
Шрифт:
Несколько человек занялись убийством Бенджамина Натана и заново изучили все запутанные, противоречивые улики. Один из самых странных рассказов содержится в книге «Воспоминания начальника полиции Нью-Йорка», написанной спустя семнадцать лет после этого события бывшим начальником полиции Джорджем Уоллингом. В ней Уоллинг выстраивает убедительную версию против Вашингтона Натана и говорит о том, что в ночь убийства молодой человек «переговаривался бокалами с деми-мондом». Он также утверждает, что в течение нескольких недель после смерти отца Вашингтон Натан носил на шее «платок, похожий на повязку», несмотря на то, что об этом не упоминалось ни в современных газетных отчетах, ни на дознании. Уоллинг, конечно, предполагает, что Уош Натан носил повязку, чтобы прикрыть раны, полученные в смертельной
Большинство теоретиков, занимающихся этим делом, в качестве мотива рассматривают кражу со взломом, а некоторые считают, что Келли, у которого, как выяснилось во время дознания, был целый ряд неблаговидных друзей, мог быть сообщником. Они предполагают, что ночью в дом вошел грабитель или грабители и уже собирались открыть сейф, используя в качестве инструмента собаку плотника, как вдруг их подслушал мистер Натан, который поднялся с кровати и прошел в кабинет, заставая их за работой. Но это было неуклюжее орудие взлома и глупое время для его совершения — пять человек в доме, где не было мебели и ковров, где сейф был очищен от всех важных ценностей. Был ли открытый сейф просто способом убийцы сделать так, чтобы взлом казался мотивом?
Один маленький факт может иметь значение. Бенджамин Натан, как мы знаем, страдал крайней близорукостью и без очков в толстой стальной оправе был практически слеп. Каждое утро, вставая, он первым делом зажимал очки на носу. Он делал это до того, как ставил ноги на пол. Стал бы он, услышав ночью странные звуки из соседней комнаты, подниматься для расследования возможного взлома, не надев очки? Очки были найдены, аккуратно сложенные, на столе рядом с его импровизированной кроватью из матрасов, далеко от той окровавленной сцены, как будто их владельца вытащили из постели с намерением убить.
В семье Натанов никогда не возникало ни малейшего подозрения, что Вашингтон Натан мог убить своего отца. Для Натана это было бы чем-то «несбыточным». И в газетных сообщениях времен трагедии, несмотря на всю мрачную сенсационность такой возможности, всегда отмечалось, что «отцеубийство среди евреев встречается крайне редко».
В семье давно известны некоторые частные факты, связанные с этим делом. Так, например, Уош Натан в то время состоял в любовной связи с нью-йоркской светской дамой несколько старше его, которая, как оказалось, была замужем. Честь джентльмена и Натана не позволила ему сообщить о своем точном местонахождении в ту ночь, так как это опозорило бы имя дамы. Отсюда его нелепый рассказ о том, как он бродил по улицам Нью-Йорка, заходил в рестораны и выходил из них. «Клара Дейл» в своих зеленых и фиолетовых воланах и остроносых туфлях была всего лишь витриной, которую предложили и наняли семейные адвокаты. Натаны также считают, что убийца был бы найден, если бы дело не велось с самого начала, да еще и родственником. Судья Альберт Кардозо, шурин Бенджамина Натана (и отец будущего судьи Верховного суда), в то время баллотировался на политическую должность. Он сразу же взял все в свои руки, уделяя большое внимание тому, что «кажется», а значит, полезно для его политической карьеры. Если же всплывал какой-либо неприглядный факт, судья старался его замять.
Натаны так и не переехали обратно в дом 12 по Западной улице, 23. Слишком болезненными были ассоциации с этим домом. Семья с некоторой грустью вспоминала, как Бен гордился своим новым домом, когда строил его; особенно он гордился массивной толщиной стен. Он хотел, чтобы его дом был звуконепроницаемым. Если бы он не был столь удачлив, кто-нибудь мог бы услышать его крики о помощи.
Как и многие прекрасные молодые люди, подававшие золотые надежды, Вашингтон Натан закончил свою жизнь печально. По завещанию отца он получил 75 тыс. долларов,
В 1879 г. умерла его мать, оставив Хендриксу огромное для своего времени состояние — более миллиона долларов, 100 тыс. долл. в трастовом фонде для Уоша. Эти деньги находились под жестким контролем семейных юристов и банка и должны были обеспечить Уошу фиксированный доход в размере ста долларов в неделю. На эту скудную сумму он, видимо, плохо зарабатывал, и в год смерти матери его имя снова — и нелицеприятно — появилось в газетах. Во время свидания с актрисой Элис Харрисон в номере отеля он был ранен в шею женщиной по имени Фанни Барретт. Пуля застряла в челюсти и так и не была извлечена. Однако в то время один нью-йоркский врач предложил уникальный план. Он должен был прооперировать челюсть Уоша и, когда его пациент станет сонливым и разговорчивым под действием морфия, выпытать у него правду об убийстве Натана. Никто не принял его предложение.
В 1884 г. Уош женился на вдове-нееврейке Нине Мейплсон Арнотт и покинул США. Некоторое время супруги жили в Лондоне, затем отправились в Париж. Когда наступило «сиреневое десятилетие», Уоша Натана часто видели в баре отеля «Чатем» в одиночестве и с растерянным видом, и отмечали, что он сильно располнел.
В 1891 г. французские кредиторы предъявили ему иск на сумму 1 590 долларов, и была предпринята попытка разорвать доверие, чтобы взыскать долг. Но дома, в Нью-Йорке, суд постановил, что траст его матери не может быть нарушен с этой целью, и французский долг так и не был взыскан.
К концу 1880-х годов Вашингтон Натан, по некоторым данным, стал плохо себя чувствовать. Летом 1892 г. он отправился в Булонь подышать морским воздухом. 25 июля — почти в годовщину смерти своего отца, который в ночь своей смерти остался в Нью-Йорке, чтобы отметить годовщину смерти другого Натана, — он потерял сознание и умер после прогулки в одиночестве по пляжу. Ему было сорок четыре года. Его волосы, как говорили, стали совершенно белыми.
18. «КАРДОЗО НЕ ПЛАЧУТ»
Дядя Альберт Кардозо, судья, продолжал оказывать пагубное влияние на Дом Натана. Он был избран судьей Верховного суда штата Нью-Йорк — на эту должность был выдвинут его отец, Майкл Харт Кардозо, хотя старший Кардозо умер до выборов. Кардозо относились к себе очень серьезно и жили не менее роскошно, чем их кузены Натаны (Альберт был женат на сестре Бенджамина Натана Ребекке). Дом Кардозо стоял на Западной Сорок седьмой улице, 12, по диагонали напротив особняка Джея Гулда, где всегда было шумно от прибытия и отъезда карет, лакеев и ливрейных слуг; с самого раннего детства детям Кардозо давали почувствовать себя частью богатого и значимого мира. Считается, что Кардозо получили свое высокое положение естественным путем. Во времена инквизиции один из Кардозо действительно утверждал, что он — Мессия. Отказавшись обратиться в христианство, он был отправлен на костер, смело провозгласив: «Слушай, Израиль, Господь — Бог наш, Господь един!».
Детей Альберта Кардозо — а их было семеро — тщательно учили, чтобы все они по команде старших могли произнести слова пророка Михея: «Твори справедливость, люби доброту и смиренно ходи с Богом твоим». Их учили «одинаково относиться к богатым и бедным, быть добрыми и вежливыми с теми, кто у тебя в услужении». Им предписывалось «не избегать общества братьев ваших, но быть твердыми в вере. Будьте хорошими гражданами и заботьтесь о благополучии общества, в котором вы живете». К сожалению, судье Альберту Кардозо, занимавшему высокий пост в суде штата Нью-Йорк, было трудно следовать букве этих достойных девизов, особенно последнего.