Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
Продажные чиновники, тупые солдаты, лживые священники, жадные торгаши, беспринципные сутенеры, наркоманы с провонявшими дурманом мозгами, преступники из Синдиката и простые обыватели-паразиты - все они мучительно долго убивали Донкар, тянули из него жилы, издевались над ним, отравляли его своим присутствием. И в то же время, они поддерживали в столице жизнь, но только лишь для того, чтобы как можно дольше пытать ее и бесконечно наслаждаться агонией города, истекающего слезами из пустых глазниц, кровью из незаживающих ран и гноем из лопнувших язв. Но теперь Донкар свободен от страданий, он мертв, его укрыла вечная
– Верно, нечего тянуть. Пошли, подберем Тормуну в галерее и отправимся в Новый Крусток, - согласился Ачек и, направляясь к винтовой лестнице, принялся дальше рассуждать вслух: - Всех последователей Нгахнаре надо пока направить куда-нибудь на границу с Евой, нам ни к чему лишнее внимание...
– У вас еще остались донкарские пленники, - напомнил Ранкир, ковыляя за Мертвой Рукой.
– Отпустишь их?
– Точно, пленники. Надо с ними что-то делать, - По-Тоно остановился и достал из-за пазухи мелкую монетку.
– Впрочем, не мне решать их судьбу. Орел - смерть, решка - жизнь.
Высвободив омертвевшую руку из плена плотной ткани перчатки, Ачек подбросил монету в воздух. Мягкий металлический звон разрезал темный ночной воздух и оборвался в ладони лидера сектантов. Он разжал кулак, демонстрируя ленивым звездам вычеканенный венок из переплетенных лилий, роз и гвоздик - символов трех провинций Алокрии.
– Смерть. Как обычно.
– Кретин, - пробормотал Ранкир.
– Ты доверил жизни людей чистой случайности.
– Не случайности. Так решил владыка Нгахнаре, - беспомощно развел руками Ачек, скрываясь за очередным витком винтовой лестницы.
– Сейчас мы по-быстрому закончим жатву в Донкаре и отправимся к Амениру.
"Прямо встреча выпускников!", - захохотал Тиуран Доп, обрадованный, что наконец снова увидит всех своих друзей в сборе. Ведь в последний раз они виделись достаточно давно. На его поминках...
Глава 3
Увядающая природа Евы никогда ранее не была так жива. В Новый Крусток хлынул поток беженцев со всей Алокрии, они пытались скрыться от загадочных ветров и искали защиту в последнем оплоте власти в стране. Из Градома поступали противоречивые и обрывочные сведения о состоянии Марии, но было понятно, что республика сейчас не в состоянии бороться с куполом. Первые прибывшие в Еву беженцы немного оживили полузабытую провинцию и даже как-то развеяли затхлый воздух. Обычные люди со своими семьями старались найти спокойный уголок в жестоком мире, который по какой-то причине вдруг решил исковеркать их жизни и окружающую реальность. Но вскоре в Новый Крусток потянулись всевозможные маргиналы, преступники, бездельники и торгаши. Город стал похож на раздутую тушу человеческого общества, в которой уже копошились опарыши.
Городская стража и Тайная канцелярия едва справлялась с постоянными беспорядками на улицах столицы южной алокрийской провинции, прохладные ночи стали опасны, по утрам часто находили покрытые росой тела ограбленных и изнасилованных горожан, а тяжелый и сырой воздух сменился урбанистическим смрадом огромного загона для людей. Ева преобразилась не в лучшую сторону, но зато теперь она очень органично вписывалась в общую картину измазанной в грязи и крови Алокрии, страны, которая была измотана противостоянием Илии и Марии, растоптана гражданской войной, изуродована сияющим
На очередном заседании Комитета царили ставшие привычными пессимизм, нервозность и ощущение безысходности. Из-за катастрофы состав совета был расширен, теперь в него дополнительно входил посыльный Бахирона Наторд, как единственный очевидец событий последнего сражения гражданской войны и первых порывов южного ветра, а также Этикоэл Тон и его ученик Аменир Кар, которых пригласили комиты, признав, что реамантия может ответить на кое-какие вопросы о природе купола и его ветров. Хотя все и продолжали считать реамантов бесполезными фокусниками, благодаря теоретическому знанию своей науки те могли хотя бы попробовать объяснить, что вообще произошло.
– Вы видите, до чего довела ваша авантюра с гражданской войной?
– прорычал Мирей Сил, ткнув пальцем в сторону Шеклоза и Касироя.
– Только не надо мне говорить, что здесь нет никакой связи!
– Я знаю не больше вашего, - замотал головой комит финансов, поперхнувшись местным кислым вином.
– И как мы уже выяснили, здесь никто почти ничего не знает.
– Ложь!
– бывший адмирал вскочил на ноги, опрокинув стул, и уставился на главу Тайной канцелярии пристальным взглядом.
– Этот хитрец никогда не раскроет свои карты полностью. Его рук дело, иначе и быть не может.
Но Шеклоз Мим молчал, как будто не замечая обвинений, ругани и шума вокруг, и только задумчиво постукивал пальцами по исцарапанной столешнице. Атмосфера в приемном зале дворца наместника Евы царила абсолютно нерабочая. Узлы цивилизованного общества и бывшего миропорядка расплетались один за другим, а поиски решения проблем заводили в тупики, каким бы образом ни пробовали рассуждать комиты последние три недели. В конце концов, все привело к окончательному разладу в Комитете.
– А в чем смысл? Зачем мастеру Шеклозу уничтожать страну?
– вступился за шпиона Маной Сар.
Главе Академии союз с Тайной канцелярией был пока на руку. Конечно, скоро он избавится от всяких условностей, расширив границы фармагии до невероятных масштабов, но на данный момент прикрытие и защита ему все еще необходимы. Маной уже в одном шаге от успеха, и так глупо загубить дело всей своей жизни фармагик не мог.
– А зачем он хотел развязать гражданскую войну?
– возразил разгоряченный Мирей.
– Мы не знаем, что у этого безумца на уме!
– Это было в интересах Комитета и будущего Алокрии, - встрял Касирой Лот.
– Страну надо было перекроить на новый лад, и мы неплохо с этим справлялись.
Скорее всего, комит финансов пытался оправдать самого себя, а не Шеклоза. Подобный поступок вполне в его духе. Или в его крови уже бродила местная кислятина, которую жители Нового Крустока с завидным упорством называли вином.
– Вы столкнули Илию и Марию, из-за ваших амбиций погибли тысячи невинных людей!
– Позвольте заметить, тогда вы согласились с такой ценой лучшего будущего, - напомнил Маной Сар.
– И вообще, мы опять возвращаемся к нашей старой дискуссии.
– Я тоже виноват, не отрицаю, - комит колоний поднял стул и тяжело плюхнулся на него.
– Но уничтожение Алокрии - это не какая-то там тема для споров, а факт преступления, за которое вам придется ответить.