Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
– Мой милостивый король, выслушайте мое ничтожное мнение на сей счет. Если нападем сейчас, то мы станем общим врагом для Марии и Илии, что только подтолкнет их к воссоединению. Без гражданской войны в Алокрии у нас мало шансов на победу, мой король, - дрожащим голосом ответил Лурий.
– А гражданской войны может и не быть, - Кассий с силой пнул львиную лапу своего трона, оставив вмятину на золоте.
– Или не может. Скажи мне уже, в конце-то концов, будет война в Алокрии или нет?
– На данный момент у Марии есть некоторые претензии
– ответил Семион Лурий и нервно сглотнул поймав грозный взгляд короля, но тут же привел себя в прежнее невозмутимое состояние.
– Будет война или нет - все в руках Комитета.***
– Итак, мы живем просто роскошно, попивая кислое вино из Евы и любуясь увядающим заросшим садом. Ваш план идеален, мастер Шеклоз, - съязвил Касирой Лот, сидя в скрипучем кресле павильончика у дворца наместника Евы в Новом Крустоке.
– Именно так, мой друг, - спокойно ответил Шеклоз Мим.
– Так мы научимся ценить то, что имеем. И когда вернемся в Донкар, то наша прежняя жизнь в столице покажется нам королевской, мы проникнемся уважением к городу вокруг нас, тихим невинным радостям, каждому цветочку и зеленой травинке, осознаем ценность человеческой жизни и то, как прекрасен мир.
Комитам пришлось потратить много времени, чтобы перебраться из Донкара в Новый Крусток, который с западной столицей не шел ни в какое сравнение. Город хоть и считался крупным, но был крайне невзрачным, повсеместно встречались обветшалости и безвкусные попытки горожан украсить собственное жилье цветами и кусками ткани. Лишь в центральном районе Нового Крустока можно было увидеть несколько особняков богатейших людей Евы и дворец наместника, который на самом деле являлся перестроенным монастырем.
Сад, где Шеклоз нашел Касироя в очередной пасмурный день, а в Еве почему-то большинство дней именно такие, был действительно заросшим и увядающим. Похоже, наместник Евы Ером По-Геори не очень-то заботился о своей провинции и ее столице, отдавая предпочтение собственному обогащению. Впрочем, на юге Алокрии все люди пытались урвать себе кусок побольше, особенно когда в стране начал назревать крупный переполох. Иные же пытались сбежать куда подальше. По приезду Маной Сар тут же предложил нескольким жителям Нового Крустока выкупить их жилье для размещения лабораторий Академии, и сразу же соглашались и уезжали. Это красноречиво описывает жизнь в Еве. Хотя кому-нибудь серо-коричневая реальность южной провинции может показаться даже уютной.
Комит Тайной канцелярии подсел к своему коллеге, по привычке натянув на лицо легкую улыбку. Он, конечно, скучал по Донкару, но затхлый воздух Нового Крустока отдавал чем-то родным и прекрасным. Словно умирающий, возлегающий на смертном одре, внезапно осознает, что настал
– А если серьезно, теперь-то я могу узнать ваш гениальный план?
– спросил Касирой, пытаясь скрыть раздражение от улыбки своего собеседника.
– Действительно кисловато, - задумчиво пробормотал Шеклоз, отставляя в сторону бокал с вином.
– Неужели вы еще не догадались?
– Оставил попытки около месяца назад. Мы в этом Комитете почти ничего не делаем, кроме громких заявлений то на одной стороне, то на другой. Хотя на самом деле, мы могли избавить Алокрию от раскола за два-три месяца. Тут я понял, что объединение страны не входит в ваши планы. Но каковы именно эти планы... Мне надоело гадать. Работать нет смысла, раз мы все равно не будем восстанавливать страну, поэтому я просто сижу здесь и опустошаю бокал за бокалом, подгоняемый ненавистью к этой кислятине.
– Вы верно подметили, мастер Касирой. Я не собираюсь объединять Алокрию сейчас, хотя и могу это сделать. Вы ведь понимаете, в чем именно заключается преимущество нашего текущего положения?
– Может, в деньгах и власти?
– небрежно предположил комит финансов.
– Нет, это есть и у Бахирона Мура, и у Илида По-Сода. А преимущество Комитета в нейтралитете и позиции миротворца.
– Но нейтральные стороны, как правило, ничего не делают и соответственно ничего не получают. В чем же тут преимущество?
– Когда разгорится гражданская война, восток и запад начнут беспощадно вырезать друг друга, - произнес Шеклоз, весело сверкнув улыбкой.
– А простой народ будет страдать и вспоминать наши "громкие заявления", как вы выразились. В хаосе междоусобицы, в кровавой агонии Алокрии для всех, у кого останется хоть капля здравого рассудка в океане отчаяния, только Комитет будет лучиком надежды, стороной, которая все это время заботилась о мире и спокойствии в стране, соблюдая нейтралитет и не прекращая попыток помирить Илию и Марию.
– Если бы во мне не было столько вина, мастер Мим, - пробормотал Касирой.
– То я бы сильно разволновался, назвал вас кровожадным ублюдком, может быть, даже попытался бы ударить вас в лицо. Но меня немножко развезло, и ничего такого я делать не буду.
– Я понимаю ваши чувства, мой друг, но подумайте сами. Алокрия нуждается в перерождении, авторитетном и опытном правительстве, каковым будет Комитет на фоне всеобщей разрухи. Илид и Бахирон взаимно уничтожат друг друга, люди увидят обе крайности - монархию и республику, но никто не захочет вернуться к ним, мечтая о таких лидерах как комиты, совмещающие в себе лучшие качества обеих сторон.