Грани
Шрифт:
Она сделала вид, что это ее не касалось, сняла обувь и положила сверху цветок, который вертела в руках.
– А тут глубоко? – Словно не слыша приветствия, начала она.
– Не очень, смотря какой у вас рост, – едва закончив фразу дико расхохотался Игорь.
– Я маленькая, мне везде глубоко, – девушка ответила уверенно и сдерживая эмоции.
– А как такую маленькую зовут? – ехидным тоном влез Юрка.
– Аня.
– А меня…
– Я вас всех знаю, – перебила она, – Кто вас тут не знает? – она улыбнулась и пренебрежительно хихикнула.
– Вот он кто? –
Мишка отдернул руку, неуклюже уперся в Игоря плечом и столкнул его в растущие рядом колючки. Ребята раскатисто захохотали над тем, как Игорь подскакивал с ноги на ногу, смешно ойкал и недоговаривал матерные слова, делая вид, что смущен девушкой, даже прикрывая рот рукой и опуская взгляд.
– Внук Ильича, того, что телеги ремонтирует, кажется Миша. Он наш сосед по огородам. Ты его брат, – Аня указала на Максима, который уже подкурил сигарету и суетливо пытался выплюнуть табак, попавший в рот, – Вы, – девушка указала на Юрку и Игоря, – Вроде тоже братья, даже по линии моей бабушки и нам родственниками доводитесь, а тот, что спит, – она кивнула в сторону лежавшего на траве парня, – Это Иван, его дед на ферме зоотехником работает.
– А вон тот? – Максим, выпустив густое облако табачного дыма ткнул пальцем в сплошную зелень луга, туда, где по узкой серой полоске в сторону моста, приближалась худощавая фигурка смуглого паренька со светлой, соломенно-серой, топорщащейся шевелюрой.
– Это Юркин сосед, Леха, – Анька расплылась в улыбке, – Он прошлым летом за моей сестрой Иркой бегал, а она его терпеть не может.
Спустя уже пару минут после разговора, девушка неловкими движениями спускалась к воде с обрыва по земляным ступенькам, отрытым в крутой стене берега, а ребята, усевшись у края, молча глазели за ее одиноким купанием.
– Купальник явно детский, – Игорь нарушил молчание негромким заявлением.
– Ты Ирку в ее возрасте помнишь? – Леха тяжело и показательно выдохнул с уханьем.
– Слюни пускаете, ну точно бабы, – Максим сплюнул и ловким щелчком пальцев избавился от окурка, пустив его искрящейся ракетой в колючки.
– Михон, че за соседкой не присматриваешь? Деваха вон какая, а мы на совхоз катались, – Игорь подсел рядом и положил руку парню на шею.
– Тебе то какая разница? Ни там, ни тут, ни че не светит, только языком треплешь, – Мишка шутливо толкнул парня в бок, скидывая с шеи его руку, – О, дойку запустили, мне после нее к деду, работы подкинули вчера. Окунусь и буду собираться.
Мишка юркнул по ступенькам вниз под куст, без шума влез в воду и легкими размашистыми движениями доплыл до середины реки. Ребята на берегу затрещали, посмеиваясь, бормоча и странно жестикулируя.
– А остальные чего не купаются? – спросила Аня, неожиданно оказавшись за спиной у парня.
– Мы с самого утра тут, наплавались уже. Это мне скоро уходить, пацаны тут остаются, еще залезут, опять часа на два.
Потом повисла странная пауза и они остались рядом, кружась друг напротив друга.
– А что на той стороне? – девушка кивнула в направлении противоположного берега, сломав идиотское молчание.
–
– А почему вы там не купаетесь?
– Как не купаемся? – Мишка удивился, сам не зная ответа.
– Ну, в воду заходите с берега на обрыве, так не удобно же.
– Так у нас, на нашей стороне, – он уже посчитал этого объяснения достаточным, но понял, что Аньке это объяснение ни чего не скажет, – Вон и сарай,и мы там собираемся, а по той стороне луг, колючки и кусты, и в воде у берега ил и грязь. Да и с Дмитровки народ приходит, лишний повод задираться. Оно нам надо?
Мишка замолчал. Ему не давалась беседа, но у девушки было все больше и больше вопросов, разных, немного странных, где-то глупых и смешных, и отвечать на них было немного смешно или неловко. Она явно хотела поговорить, но конкретная и устойчивая, интересная обоим тема для разговора не находилась. Мишку стесняло то, что она младше на целых два года, а то и больше того, и казалась смешной, что-то не давало ему воспринимать ее серьезно, она все равно казалась ему маленькой девочкой, играющей в куклы, такой, с которыми, как он себе представлял, разговаривать ему не о чем.
– Я замерзла, – Аня сообщила неожиданно, дослушав ответ на вопрос о песне, про которую ей когда-то рассказывала старшая сестра, некогда слышавшая ее в Мишкином исполнении.
– Иди, грейся, ребята уже в карты засели рубиться в сарае, а я еще поплаваю.
– А ты не играешь?
– Иногда играю. Не люблю.
– Я выйду и дождусь тебя, потом к ним вместе пойдем. А я бы поиграла.
Мишка без остановки, показательно проплыл несколько раз до противоположного берега и обратно, потом остановился на середине реки и проводил ее взглядом по скользким ступенькам, снова ломая какие-то собственные схемы у себя в сознании, видя перед собой юное стройное тело, уже не девочки с куклой, а интересную, привлекательную девушку.
Аня сидела над обрывом и что-то теребила в руках и приветливо улыбалась, периодически поднимая голову, словно наблюдала за парнем. На мелководье стало тихо, звонкая малышня разбежалась по домам, в послеобеденное время воздух переполнился солнцем, сладковато- горьким на вкус, с ароматом пыли и пересохшего сена, разогревшихся сосен и их вязкой смолы, стекавшей с могучих и причудливо изогнутых ветвей. От этого запаха щекотало в носу, глаза от яркого света вытягивались в узкую щель, и нежно тянуло в сон.
– Ты долго еще? – не выдержала девушка.
– Выхожу.
Когда он выскочил на берег, Анька уже ловко заправляла соломинку в петельку, затягивая ее с тугое колечко, Мишка улыбнулся и кивнул с одобрением.
– А я такие же из стружек в детстве делал. Пошли, там уже игра кипит, по крикам слышу.
В деревянном сарае, оставшемся от старой фермы, в самом центре небольшого помещения без окон, но со щелями в стенах, сквозь которые пробивался свет, стоял стол, сколоченный из круглого щита от катушки кабеля, вокруг него были расставлены скамейки, две из них крепились к стенам сарая, а над ними, как в вагоне плацкарта висели еще два щита, напоминавшие громоздкие полки.