Граница Света
Шрифт:
Впереди замаячил зал с экспонатами эллинистической культуры. Вспомнив о Гефестионе, Рино усмехнулся и направился смотреть древнегреческие экспонаты. Но не успел он войти в зал, как его внимание привлек какой-то парень, стоявший возле одной из статуй. Садри замер на месте. В последующие несколько секунд его мозг соображал словно в замедленном режиме, узнавая в парне Гарри Голдфилда, а в статуе — одно из изображений Александра Македонского.
Выйдя из оцепенения, Рино профессиональным движением спрятался за выступ стены в надежде, что Голдфилд его не заметил. К его счастью, тот действительно
Пораженный увиденным, Рино старался даже не дышать. Неожиданно он заметил, что Голдфилд что-то шепчет. Профессиональный агент легко прочел по его губам имя «Александр», что повергло его в еще большее недоумение. Продолжая наблюдать за ним, Садри заметил, что парень впал в некое оцепенение. Несколько минут он стоял, не двигаясь и держа статую за руку, и как будто мысленно общался с ней. Наконец очнувшись, он отпустил каменное запястье и снова огляделся по сторонам. Убедившись, что вокруг никого, Гарри быстрым шагом пошел к выходу из зала, к счастью для Рино, противоположному тому, за которым прятался агент.
Когда он скрылся в следующем помещении, Садри испустил тяжелый вздох и тоже осмотрелся. Вокруг не было ни души. Потрясенный разыгравшейся на его глазах сценой, агент даже не знал, что и думать. Непослушные мысли путались в его голове и отказывались слушаться. «Кто же ты такой, Гарри Голдфилд?! — беззвучно воскликнул Рино. — Гений?! Злодей?! Безумец?!»
Садри взял себя в руки и медленным шагом вошел в греческий зал. Осторожно подойдя к статуе Александра, он несколько минут рассматривал ее. Даже запечатленный в камне, великий полководец продолжал внушать благоговение и восхищение.
— Александр и Гефестион, — тихо проговорил Рино. — Гарри, да ты просто сумасшедший.
Он глубоко вздохнул и, не желая самому себе напоминать безумного Голдфилда, который разговаривал со скульптурой, быстрым шагом пошел к выходу из музея. По дороге он достал мобильный телефон и набрал номер помощника.
— Майки, — начал он, когда тот ответил, — поезжай в Бюро и проверь списки всех пациентов, сбежавших из клиник для душевнобольных в штате Нью-Йорк за последние несколько лет. Поищи там кого-нибудь, похожего на Голдфилда. У этого парня не все в порядке с головой.
— Хорошо, сэр, — отозвался Дженкинс. — А что, он что-то натворил?
— Майк, этот придурок ходит в музей и разговаривает со статуей.
— Со статуей? Чьей, сэр? — осторожно спросил его помощник.
Садри помедлил несколько секунд.
— Со статуей Александра Македонского, — проговорил он наконец. — Он разговаривает с Александром.
Некоторое время на противоположном конце линии была тишина.
— Уже еду в бюро, сэр, — послышался наконец голос Дженкинса.
— О'Кей, Майки, я тоже сейчас туда подъеду.
Садри дал отбой и спрятал
Директор Бюро смерил Рино сомнительным взглядом.
— Все то, что ты мне рассказал, довольно интересно, но это не дает мне повода позволить тебе возобновить расследование, — произнес он.
— Сэр, я почти не сомневаюсь, что этот парень — настоящий псих и что «Гефестион 13» — творение его изощренной фантазии, — пытался убедить его Садри. — К тому же, если я снова открою дело, мы сможем абсолютно законным путем добыть сведения о подделке информации о Голдфилде. Мы сумеем доказать, что Гарри как такового не существует, а есть некий сумасшедший, взявший себе это имя.
Директор хранил молчание.
— Сэр, дайте мне шанс! — продолжал Рино. — Я почти уверен, что смогу вывести его на чистую воду!
— А если ты ошибаешься? — спокойно спросил его босс.
— Если я ошибаюсь, — Садри сделал паузу, — и это будет доказано, то вы, сэр, вправе отправить меня в заслуженную отставку.
Директор бюро потер подбородок и задумался.
— Рино, ты даешь себе отчет в том, что основываешь свою версию на домыслах? — спросил он через некоторое время. — У тебя есть чудаковатый парень, который благоговеет перед Александром Македонским и чьи личные записи были неизвестно кем подделаны. Хорошо, предположим он — псих, сбежавший из сумасшедшего дома, но это еще не доказывает, что он — создатель «Гефестиона 13».
— Сэр, это он! — воскликнул Садри. — Александр и есть связующее звено между ними! Ведь Гефестион был…
— Знаю, знаю, — перебил его босс. — Ты уже об этом говорил.
— Я думаю, что Гарри Голдфилд страдает недугом раздвоения личности, — уже спокойным тоном заговорил Рино. — Он отождествляет себя с личностью Гефестиона. Ему кажется, что он и есть хилиарх Александра Великого. Потому-то он и назвал вирус своим, как ему кажется, именем. Единственное, что мне пока не известно, это для чего предназначался «Гефестион 13».
— Возможно, но…
— Сэр, пока дело закрыто, у меня связаны руки! А этот псих продолжает разгуливать на свободе, и одному Богу известно, что еще он там замышляет!
— Ладно, ладно, — сдался директор Бюро. — Открывай дело, но это полностью под твою ответственность. Если все провалишь, попрощайся с удостоверением агента.
— Я вас понял, сэр, — Садри довольно улыбнулся. — Надеюсь, вы во мне не разочаруетесь.
— Я тоже надеюсь, Рино. И держи меня в курсе дела.
— Слушаюсь, сэр.
Глава 22
Услышав звон колокольчика на двери кафе, Дэвид оторвал взгляд от своей чашки и посмотрел на дверь.
— Ты опоздал, — заметил он, когда Голдфилд опустился на стул напротив.
— Извини, были кое-какие дела, — Гарри откинул волосы со лба.
— В субботу? — удивился Миллс.
Его собеседник поднял на него недовольный взгляд.
— Я имею право на личную жизнь или нет? — поинтересовался он.
— Не злись, я просто спросил.
— Я не злюсь, — Гарри подозвал официанта и заказал себе кофе. — Спасибо, что не спрашиваешь, где я был.