Граница вечности
Шрифт:
— Президент хотел, чтобы они вышли из зала. Он не хотел фотографироваться с Перси и Бэйб.
Бобби посмотрел на брата, и тот кивнул.
Джордж продолжал:
— За полминуты я должен был найти предлог, чтобы вывести их и не нанести им оскорбления. Я сказал им, что вы желаете встретиться с ними. И это сработало, не так ли? Она не обиделись, напротив, они почувствовали, что их приняли как важных гостей.
Президент подтвердил:
— Это правда, Боб. Джордж не дал нам попасть в пиковое положение.
— Я пытался сделать так, чтобы мы не потеряли
Бобби потупил взор, пытаясь переварить услышанное.
— Так значит, вы сказали им, что я хочу поговорить с ними, чтобы они не попали в объектив фотографам?
— Да, — ответил Джордж.
— Смышленый парень, — похвалил его президент.
Выражение на лице Бобби изменилось, и в тот же момент он засмеялся. Разразился смехом и его брат, а за ним и все остальные.
Бобби положил руку на плечи Джорджу. У него все еще дрожали коленки. Он боялся, что его уволят.
Бобби сказал:
— Джордж, ты один из нас.
Джордж понял, что принят в узкий круг министра, и вздохнул с облегчением.
Но радость была неполной. Он пошел на маленький обман, и тем самым поспособствовал проявлению расового предрассудка. Ему захотелось вымыть руки.
Потом он увидел ярость на лице Денниса Уилсона и воспрял духом.
Глава десятая
В августе того же года Ребекку вторично вызвали в штаб-квартиру тайной полиции.
Она со страхом думала, чего от нее хотят в Штази на этот раз. Они уже испортили ей жизнь. Они подстроили фиктивный брак, сейчас она не могла найти работу, несомненно потому, что они приказали школам не брать ее. Что еще они могут сделать? Конечно, они не засадят ее за решетку только потому что она стала их жертвой.
Но они могли сделать все, что угодно.
В жаркий берлинский день она поехала на автобусе через весь город. Новое здание Штази было таким же уродливым, как и само учреждение — прямоугольная бетонная коробка для людей с прямолинейным мышлением. Снова ее сопровождали в лифте и по тошнотворно желтым коридорам, но на этот раз привели в другой кабинет. Там ее ждал муж Ганс. Когда она увидела его, страх пересилила ярость. Хотя ему ничего не стоило стереть ее в порошок, она была слишком зла, чтобы раболепствовать перед ним.
На нем был новый серо-синий костюм, в котором она его раньше не видела. Занимаемый им большой кабинет с двумя окнами и новой современной мебелью мог свидетельствовать о его более высоком звании, чем она думала.
Чтобы собраться с мыслями, она сказала:
— Я ожидала увидеть сержанта Шольца.
Ганс отвернулся.
— Он оказался непригодным для работы в органах безопасности.
Ребекка почувствовала, что Ганс что-то скрывает. Вероятно, Шольца уволили, а может быть, понизили в звании и перевели в дорожную полицию.
— Полагаю, его ошибка в том, что он беседовал со мной здесь, а не в полицейском участке.
— Он не должен был вообще беседовать с тобой.
Стул, сделанный из металлических трубок и твердого оранжевого пластика, предназначен доставлять дополнительные неудобства тем, кто стал жертвой хозяина кабинета, подумала Ребекка. Подавленный гнев придавал ей силы не повиноваться ему. Вместо того чтобы сесть, она подошла к окну и посмотрела за автомобильную стоянку.
— Ты напрасно тратил время, не так ли? — сказала она. — Ты лез из кожи вон, чтобы следить за моей семьей, и не нашел ни одного шпиона или вредителя. — Она повернулась и посмотрела на него. — Твои шефы, должно быть, недовольны тобой.
— Наоборот, — возразил он. — Считается, что это одна из наиболее успешных операций, проведенных Штази.
Ребекка не представляла, как такое возможно.
— Ты же не мог разузнать ничего интересного.
— Моя группа составила схему с учетом всех социал — демократов в Восточной Германии и связей между ними, — с гордостью сообщил он. — И ключевая информация была получена в твоем доме. Твои родители знают всех наиболее важных реакционеров, и многие из них приходили к вам в гости.
Ребекка нахмурилась. Действительно, большинство тех, кто приходил к ним в дом, являлись бывшими социал-демократами, что естественно.
— Но они только друзья, — сказала она.
Ганс издал ехидный смешок.
— Только друзья! Я знаю, ты думаешь, что мы не семи пядей во лбу. Ты много раз повторяла это, когда я жил с тобой. Но у нас есть голова на плечах.
Ребекке вдруг пришло на ум, что Ганс и иже с ним должны были верить — или делать вид, что верят — в существование фантастических заговоров против правительства. Иначе их работа была напрасной тратой времени. Вот Ганс и создал воображаемую сеть социал-демократов, базирующихся в доме семьи Франков и замышляющих заговор с целью свержений коммунистического правительства.
Если бы это только была правда.
Ганс продолжал:
— Конечно, никогда не подразумевалось, что я должен жениться на тебе. Флирта было вполне достаточно, чтобы проникнуть в ваш дом, Это все, что мы планировали.
— Мое предложение о заключении брака, вероятно, создало для тебя проблему.
— В осуществлении нашего проекта все шло как по маслу. Информация, получаемая мной, представляла большую важность. Каждый человек, которого я видел в вашем доме, выводил нас на большее число социал — демократов. Если бы я отклонил твое предложение, кран был бы закрыт.
— До чего же ты смел, — перебила его Ребекка. — Ты можешь гордиться.
Он пристально посмотрел на нее. На какой-то момент она перестала понимать его. У него в голове вертелась какая-то мысль, и Ребекка не догадывалась какая. Она вдруг подумала что у него может возникнуть желание дотронуться до нее и поцеловать. Это привело ее в содрогание. Потом он тряхнул головой, словно желая отбросить какие-то мысли.
— Мы здесь не для того, чтобы говорить о нашем браке, — с раздражением произнес он.