Граница

МакКаммон Роберт Рик

***

— Кевин Остин^[31], — позвал мистер Новотни. — Твоя очередь!

Мальчик поднялся из-за своей парты. Его сердце неистово колотилось в груди. Он нервничал, несмотря на всю подготовительную работу. Он поднял свою анатомическую куклу и приготовился показать ее всему классу.

Почки, желудок, толстая кишка, тонкий кишечник, поджелудочная железа, печень, селезенка, легкие, мозг, сердце.

Отчего-то он сейчас подумал, что в этой модели анатомической куклы было что-то непреодолимо важное. Это была жизненно важная часть его жизни, но великий смысл, который был в ней заложен, не мог быть показан ни классу, ни какому-либо другому человеку на всей

планете.

Эта неосязаемая вещь называлась душой. Когда какой-либо из органов поврежден, и жизнь всего организма находится под угрозой, сила души способна была сохранить плоть. Это была движущая сила, которая давала человеку выбор: ложиться и отказываться от надежды перед смертью, либо собрать силы в кулак и выиграть еще один день, а затем еще и еще...

По какой-то причине Кевин в последние дни постоянно задумывался о своих целях. Он думал о душе и о том, что некоторые люди словно впадают в лихорадку, а некоторые, несмотря на кровавую пену на губах, поднимаются и идут дальше. Например, его мама после развода — очень тяжелого развода. Анатомическая кукла могла показать чудеса человеческого тела, его великолепную конструкцию и внутренние связи, но она не могла показать то, что делало из человека героя, который день ото дня боролся за то, что ему дорого, и никогда не сдавался.

Он говорил о мозге, когда дверь открылась, и вошла миссис Бергесон. Ее лицо было испуганным, и ее испуг сразу передался Кевину и всему классу.

— Что-то происходит... — прошептала она мистеру Новотни. — Это во всех новостях. Что-то происходит.

— О чем вы? Что конкретно?

— Странные звуки в небе, — сказала она. — Звуки взрывов. Их сотни по всему миру. Я думала, вы... будучи учителем естествознания, можете захотеть послушать эти новости.

Мистер Новотни сделал паузу, потерев подбородок и постучав пальцем по столу. Затем он сказал:

— Я уверен, есть рациональное объяснение, и я уверен, что новости не напугают людей до смерти. Прямо сейчас я не могу, потому что Кевин выступает со своим проектом.

— Хотите сказать, вы...

— Присоединюсь к вам позже, да. Но спасибо за информацию, — сказал он, и кивнул Кевину, чтобы тот продолжал.

Почки, желудок, толстая кишка, тонкий кишечник, поджелудочная железа, печень, селезенка, легкие, мозг, сердце.

Но ведь не это на самом деле делает человека человеком.

Это тоже. Но это не все.

Он никогда не думал о том, что собирается делать со своей жизнью, но задумывался о том, чтобы стать врачом. Казалось, кто-то говорил ему, что он для этого создан.

Он не мог точно вспомнить, где это слышал, но был уверен, что действительно создан, чтобы помогать людям. Это было странное воспоминание.

Часть его мозга почему-то говорила ему, что ему стоит отправиться в боулинг в субботу вечером. Да, он, определенно, должен побывать в Форт-Коллинзе, заглянуть в «Боул-А-Раму».

Это было так странно...

Когда он закончил свой доклад, тот показался ему сухим и не отражающим действительности, но он не знал, что еще может сказать. Возможно, у кого-то остались вопросы?

Кевин поднял свою анатомическую куклу и сказал:

— Наверное, на этом все.

Затем он вернулся на свое место, и день продолжился своим чередом.

Время. Нужно больше времени. (Пограничная заметка переводчика) 

Работа с «Границей» МакКаммона продлилась куда как дольше, чем я предполагала. Взявшись за эту книгу после «Лесного Охотника», я ожидала, что перевод будет быстрым и стремительным — тем более что сюжет книги захватил меня с первых страниц, и мне самой не терпелось узнать, чем же закончатся злоключения Итана Гейнса, что за силу он скрывает внутри себя и как он сумеет положить конец страшной войне Горгонов и Сайферов.

Однако посреди работы с «Границей» я умудрилась попасть в больницу, и меня продержали там больше двух недель без видимых на то причин. Помимо того, я была вовлечена в еще два проекта по переводу: вычитывала 15-й том серии «Пендергаст» («Багровый Берег»), который мы перевели с моей

коллегой Еленой, и переводила попутно первые главы 14-го тома той же серии («Голубой Лабиринт»). Раньше я понимала, что могу работать с несколькими книгами одновременно. И в плане переводов я действительно могу это делать, но, когда приходит время вычитки, все становится гораздо сложнее. Вычитывать мне обычно сложнее, чем переводить, времени на это нужно больше — я не могу заниматься этим на работе, в отличие от непосредственно перевода, поэтому мне приходится садиться за вычитку ночами, когда прихожу домой. Когда на очереди несколько книг, уже переведенных и требующих коррекции, это давит. Сильно. Я словно оказалась зажата на границе между несколькими художественными романами, разрывавшими меня на части — почти как герои этой книги, застигнутые врасплох борьбой двух инопланетных цивилизаций. Это был бы забавный синхронизм, если бы он, по сути своей, не был таким грустным. Приходя домой и понимая, сколько мне еще нужно сделать, я готова была вопить: «Дайте мне больше часов в сутках!», я не успевала, и это было действительно обидно.

Больница, тяжелый, прерывистый процесс вычитки и дикая усталость, боюсь, могли несколько повлиять на качество перевода этой книги. Дошло то того, что вторую вычитку я попросила сделать другого человека, чего раньше за мной никогда не водилось. Но воспоминания об этом тексте, которые наваливались на меня сразу же, стоило мне заново его открыть, были слишком тяжелыми — возвращали меня обратно в машину скорой помощи и в тесную, душную больничную палату, где я пыталась переводить остатки оригинального текста. Когда пришло время начинать вторую вычитку, я поняла, что больше не могу смотреть на эту книгу.

Некоторые читатели спрашивали меня, каково вычитывать книгу два раза после того, как один раз я уже видела текст в процессе перевода. Раньше я отвечала, что в этом нет ничего сложного, правда, немного надоедает. Во время работы с «Границей» последний пункт стал для меня особенно острым — почти болезненным.

Я, кстати, подумала, что это и есть проклятие переводчика (*нервный смех за кадром*). Когда ты видишь текст в первый раз, основной задачей все же является правильный перевод его на русский язык, и ты пытаешься подобрать удобоваримые фразы, чтобы передать верный смысл. Когда видишь текст второй раз, сюжет тебе уже известен, и ты смотришь на стилистические недочеты, стараясь ни один не пропустить, хотя глаз тянется пробежать уже знакомые участки с катастрофически большой скоростью. Приходится постоянно одергивать себя, иногда прочитывать текст вслух, нарочно заострять внимание на, казалось бы, незначительных деталях. Когда видишь текст в третий раз — во время второй вычитки, без перерыва, у тебя от него уже такая оскомина набита, что хочется отшвырнуть его куда подальше, ибо надоел. Поэтому в полной мере я не имею возможности насладиться сюжетом переводимых мною книг, потому что техническая часть процесса перетягивает на себя слишком много внимания.

И, тем не менее, «Граница» мне понравилась. Я даже приобрела лимитированное издание на английском языке и поместила сюда, в текст иллюстрации из него… ну, точнее, приобрела эту книгу не я — это был потрясающий подарок от моего любимого человека. Я до сих пор считаю этот подарок дорогущим безумством, но, признаться честно, счастлива, как ребенок в канун Рождества.

Что до самой книги, то здесь, как мне показалось, МакКаммону удалось по-настоящему заставить читателей прочувствовать то же самое, что ощущала Никки Стэнвик, когда Миротворец окончательно забрал у нее Итана. Читая эти отрывки, я понимала, что мне действительно обидно. Главный герой словно бы умер в середине книги. А потом появился Миротворец. И мне хотелось сказать ему то же самое, что говорила Никки: «Не притворяйся им. Ты не он», даже несмотря на то, что он сохранил имя Итан. Для меня «Граница» — это одна из тех книг, где нет как такового центрового персонажа, хотя де-факто он есть. Здесь героем, пожалуй, выступает каждый индивид из горстки выживших представителей человечества. Это необычно, я нечасто встречаю такое в книгах. Если МакКаммон задумывал показать именно это, то ему удалось, и это большая победа.