Граница
Шрифт:
О приютах, организованных Национальной Гвардией, он слышал лишь то, что они превратились в целые пропасти паники и насилия. Вероятнее всего, большинство этих убежищ были уничтожены, пав случайными жертвами боев между Горгонами и Сайферами. Похоже, мать Берта Рэткоффа погибла одной из первых, как и сотни тысяч или даже миллионов других людей по всему миру, и их кости и прах не будет обнаружен уже никогда. Вряд ли выжившие выберутся из той дыры, где они теперь прятались. Кем они теперь будут? Рабами для победителей? Ресурсами для их экспериментов над человеком? Новым оружием для новых войн в других
Мои братья и сестры, подумал Джефферсон, в этом окне нет радуги. Мы оказались между двух огней, между двумя безумными силами и будем смяты ими вне зависимости от того, кто победит.
— Да, — сказал проповедник. — Я уверен, твоя мама в порядке.
А затем он увидел, что к ним что-то приближается по дороге.
Поначалу ему показалось, что это лишь иллюзия. Мираж. Но... желтый школьный автобус?
Воуп остановился. Его голова вдруг завибрировала так быстро, что почти растворилась в пространстве.
— Мы остановим это транспортное средство, — сказал он.
— Мальчик внутри? — спросил Джефферсон.
— Да, — был ответ. И снова, — мы остановим это транспортное средство.
Джефферсон пока не мог понять, собирается ли водитель этого автобуса тормозить. Воуп снова зашагал вперед, Джефферсон шел рядом с ним, а Рэткофф, вздрогнув и пошатнувшись на уставших ногах, поплелся чуть позади. Проповедник поднял руки и помахал из стороны в сторону, когда автобус приблизился.
— Они не останавливаются, — взволнованно сказал Рэткофф. — Нам лучше уйти с дороги...
Но Джефферсон продолжал махать, и вдруг автобус начал замедляться. Послышался скрип старых тормозов.
Воуп сказал:
— Слушай меня. Делай, как тебе приказано. Если возникнет любая, — он сделал паузу, подыскивая слово, — трудность, я убью каждого, кто находится в этом транспортном средстве.
— Это может быть не так просто, — предупредил Джефферсон.
— Мы заберем мальчика, — голос Воупа был лишен каких-либо интонаций. — Если возникнут какие-то трудности, я убью...
— Нет, не убьешь, — возразил проповедник. Горгон повернулся к нему с яростным лицом, однако Джефферсон знал, что за угрожающим взглядом ничего не последует. Воуп не причинит ему боль сейчас, потому что тогда люди в автобусе увидят, как он падает на колени. — Я ведь должен возложить на него руки, так? — автобус уже остановился примерно в десяти ярдах перед ними. — И тогда нас телепортируют обратно... ну... куда надо? Если я должен пройти мимо тех, кто его защищает, тебе лучше оставить это дело мне. Ты ведь хочешь доставить мальчика живым? Верно?
— Верно.
— Тогда не бей тревогу раньше времени. Знаешь, что это значит? Это значит, что тебе следует отойти и позволить мне делать то, что я обычно делаю.
Воуп, похоже, всерьез задумался об этом. Джефферсон почти слышал, как инопланетные шестеренки в его мозгу начинают скрипеть.
Дверь автобуса открылась. Грубый женский голос крикнул:
— Предупреждаю: малейшее подозрение, и я снесу им башку!
— У них есть оружие, — сказал Джефферсон. — Примитивное для тебя, но смертельное
Воуп ничего не ответил, но его руки не превратились в змееподобных чудовищ, а по шеям Джефферсона или Берта не начала разливаться боль.
— Ты понимаешь, что нормальный человек должен моргать глазами хотя бы раз в несколько секунд? — спросил Джефферсон. Он заметил, как из автобуса вышли мужчина и женщина. У мужчины был «Узи», а у женщины «Кольт» .45 калибра. — Ты не моргаешь, и они очень быстро поймут, что ты не человек. Так что лучше веди себя тихо, не привлекай внимание и позволь мне поговорить с ними.
Затем он обратил все свое обаяние к мужчине и женщине, вышедшим из автобуса, и заговорил с большим облегчением.
— Слава Богу! Мы нашли кого-то, кто еще не совсем спятил! Мы весь день блуждали здесь, пытаясь...
— Что вы здесь делаете? — резко оборвал Дейв, крепко сжимая в руке «Узи». Он угрожающе встал между Оливией и тремя незнакомцами.
— Ну, — протянул Джефферсон, — уж точно не прогуливаемся для здоровья, сэр. Мы пытались найти безопасное убежище до наступления темноты.
— Правда? И откуда вы пришли?
Джефферсон понял, что этот грубоватый мужчина в разорванной черной футболке, выцветших джинсах и грязной темно-синей бейсболке предпочитал расстрелять их всех прямо на месте, а не разминать челюсти разговором. У него запеклась кровь на небольшом порезе на переносице. Со своим крутым нравом этот человек мог оказаться той самой скалой, которую не сдвинуть...
— Мы пришли из ада, — ответил Джефферсон мрачным, почти замогильным голосом. Он не сводил глаз с мужчины в темно-синей бейсболке. — Несколько дней назад нас еще насчитывалось десять человек. Сами видите, что осталось от нашей группы после... — он приподнял подбородок, словно бросал вызов направленному на него «Узи», да и всему этому миру, — после того, как на нас напали по дороге из Денвера. Думаю, вы знаете, что там обитают банды настоящих сумасшедших головорезов. Они свалились на нас, как снег на голову, расстреляли большую часть наших друзей... — он заставил свой голос дрогнуть. — Помимо всего прочего, нас лишили почти всех припасов, одежды и всего остального. Сбежать удалось только нам троим... — Джефферсон задержал взгляд на «Узи» и «Кольте». — Жаль, что у нас больше нет оружия, чтобы дать отпор.
— У вас нет оружия? Почему?
— У меня была пушка, — качнул головой Джефферсон. — «Смит-Вессон» .38 калибра. Отличная была пушка, — он позволил себе посмотреть на высокую стройную латиноамериканку, которой на вид было около пятидесяти. У нее были коротко стриженные седые волосы, лицо казалось очень напряженным. Джефферсон подумал, что, пожалуй, в прошлой жизни ее можно было назвать привлекательной. — Но когда у меня закончились патроны, и я не смог раздобыть новые, то обменял свое оружие на несколько банок консервов, чтобы сохранить жизнь жене и дочери. Это было в Канзасе четыре месяца назад.