Граница

МакКаммон Роберт Рик

Джефферсон гордился собой за актерский талант. Ложь приходит легко, когда в голове уже есть готовая сюжетная линия. Он адресовал латиноамериканке улыбку, пропитанную горем.

— Хотел бы я сказать, что моей семье удалось выбраться из Канзаса, но...

— Что с ними случилось? Подробно — прорычал мужчина, который все еще глядел на незнакомцев так, словно готов сначала стрелять, а потом задавать вопросы.

Джефферсон решил снова стать рисковым игроком с целью быстро и эффективно вырубить этого ублюдка.

— Регину изнасиловали и убили

в подвале. Когда на нее напал тот сумасшедший, я попытался помешать, но он ударил меня по голове лопатой и позже хотел похоронить заживо, — сказал он, выдерживая тяжелый взгляд человека в бейсболке. — Когда я выбрался оттуда и добрался до своего пистолета, я потратил последние пули. Эми потеряла сознание. Я думал, что сумел спасти хотя бы ее, но... после смерти своей матери она потеряла волю к жизни. Вам нужно больше подробностей, сэр? — он вложил всю свою силу в последнюю реплику, обратив внимание на женщину, которая, судя по ее глазам, больше прониклась историей, чем этот сухарь. — Меня зовут Джефф Кушман. Это Берт Рэткофф, а это...

Не смей делать паузу! — приказал он сам себе.

—... Джек Воуп.

Джефферсон знал, что не заслужит своего места в мире, если будет медленно соображать и не сможет манипулировать ситуацией в свою пользу. Сейчас, когда в его сторону смотрело два ствола, его мозг работал в ускоренном режиме и словно пролетал сто миль в секунду. Он намеревался остаться в живых как можно дольше. Посмотрев на Воупа, он отправил ему громкую, осознанную, почти осязаемую мысль: моргай, идиот!

Воуп посмотрел на него в ответ. Что-то словно щелкнуло внутри него, потому что он внезапно начал моргать так, как будто ему в глаза полетела целая туча москитов. Если б он продолжил в том же духе, он мог бы поставить новый рекорд.

Притормози! — скомандовал ему Джефферсон. — Это надо делать не чаще, чем раз в семь или восемь секунд.

— Что с ним не так? — спросил Дейв. Он заметил, как тот начал лихорадочно моргать, как будто его глаза горели. Само выражение лица Джека Воупа оставалось непроницаемым.

— Джек все еще в шоке, — примирительно произнес Джефферсон. — Он тоже потерял семью.

Воуп все еще бесконтрольно моргал. Дейв подумал, что у этого человека вот-вот начнется приступ.

— Он может говорить?

— Ему нужно время. С ним будет все в порядке. Успокойся, Джек, ты среди друзей.

— Друзей? — переспросил Дейв. — С чего ты это взял?

Джефферсон изобразил на лице смесь обиды и озадаченности. Он обратился к женщине.

— Ну... вы же нам поможете, правда? Пожалуйста, скажите, что не оставите нас!

— Да! — подал голос Рэткофф, найдя, наконец, силы подхватить нить повествования Джеффа, чтобы попасть в этот автобус и сделать все, чего требовали Горгоны. Он надеялся, что это поможет ему как можно скорее вернуться в Микроскопические Луга. — Не бросайте нас, пожалуйста!

Оливия переводила взгляд с одного незнакомца на другого. Джек Воуп остановил свой мигающий обстрел и, казалось, теперь почти взял себя в руки... лицо его

все еще оставалось невыразительным и больше напоминало маску. Оливия вздохнула.

— Дейв, давай поговорим, — и она жестом указала ему на автобус.

Дейв не хотел поворачиваться к этим троим спиной, поэтому от попятился, продолжая наблюдать, все еще готовый ко всему.

Оливия тихо сказала:

— Послушай, мы не можем их оставить. Мы должны...

— Взять их с собой? — перебил Дейв. — Зачем? Мы не знаем их, с чего бы нам о них беспокоиться?

— Потому что они люди. Живые человеческие существа, и им нужна помощь, вот, почему. Мы никогда не выгоняли никого из Пантер-Ридж.

— Выгоняли, конечно! Мы убивали тех, кто оказывался поддельными людьми. Откуда мы знаем, что эти трое — настоящие? Как насчет этого парня? Меня от него в дрожь бросает. Он может съехать с катушек в любой момент, — Дейв покачал головой. — Оливия, мы не можем проверить их соляным раствором. Никто не дает нам гарантий, что они настоящие люди.

Джефферсон видел, как мужчина качает головой. Похоже, скала не желала сдвигаться.

— Могу я спросить, куда вы направляетесь? — спросил он.

— В Денвер, — ответила Оливия. — У нас множество раненых людей на борту, и мы хотим найти медикаменты, чтобы им помочь.

— Может быть, я смогу помочь, — сказал продавец, решивший поднять ставку, как только услышал волшебное слово. — Я врач, — он подумал, что эта деталь хорошо приукрасит его ложь. — Работал кардиологом в Литл-Роке.

— Я жил в Арканзасе, — сказал Дейв, тоже ступивший на дорожку лжи. — Как звали президента, который раньше был там губернатором?

— Уильям Джефферсон Клинтон, — ответил Леон Кушман, который выбрал себе имя «Джефферсон», позаимствовав его у этого самого политика после того, как тот дал ему автограф на фотографии, где был изображен сам Леон — семнадцатилетний ухмыляющийся волонтер, стоявший между Биллом и Хиллари. Он навсегда запомнил то, что Клинтон сказал ему тогда: Ты — комета с огненным хвостом, не так ли? Это произошло в выходные, которые закончились на вечеринке, где Леон курил косяки и обсуждал порнофильмы со студентом юридического факультета по имени Джейсон Бил, который позже стал сенатором в Миссури, а теперь являлся — или уже нет — президентом того, что раньше называлось Соединенными Штатами. — Также известный как «Тефлоновый Билл», — продолжил Джефферсон, нахмурившись. — Это проверка?

Этот шутник — точно человек, подумал Дейв. Скорее всего. Но все же...

У него было плохое предчувствие. Странный парень еще несколько раз моргнул — слишком быстро и нервно. Невысокий лысый мужчина переминался с ноги на ногу, словно стоял на горячей сковородке.

— Черт, — буркнул Дейв себе под нос. Им нужно было двигаться. Близился закат.

— Нам нужно ехать, — сказала Оливия, словно прочитав его мысли. — Хорошо, давайте на борт, — последняя реплика была адресована троим путникам.