Гранит
Шрифт:
Магазина тоже еще не было. Только котлован под фундамент вырыли. Люди сидели без дела. Не подвезли бутового камня, хотя в карьере его сколько угодно.
— Прораб был? — спросил Григоренко у рабочих.
Никто не встал, не подошел.
— Был. Бригадира прихватил с собой, только их и видели, — пробурчал кто-то.
— Ну, я ему шею намылю! — вскипел Комашко.— Камня и того не подвез!.. Разве это работа?
«Странно, — думал тем временем Григоренко. — Никто не обратился ни с чем, полное равнодушие. Почему такая инертность? .. Ведь
На строительстве депо прораба тоже не было.
— Словно в воду канул, — удивлялся Комашко.— Мы за ним, а он от нас... Но зато бригадир у него толковый. А вот и он.
Самохвал подошел, вытянулся по-военному.
— Добрый день, — поздоровался с ним Григоренко. — Расскажите, как у вас идут дела?
— Как видите, работаем, — Самохвал удовлетворенно указал рукой.
Несколько плотников сбивали щиты и устанавливали опалубку. Арматурщики тянули железные прутья. Две девушки спускали по лотку бетон в тачки, парни катили эти тачки к месту укладки. Людей было немного, все заняты... Но... «Как в старой кинохронике, — подумал Григоренко. — Строительство тридцатых годов... Никакой механизации, специализации. Одни лопаты, тачки, лотки...»
— Наряды у вас есть? Аккордные наряды.
— Нет.
— Почему?
— Нельзя. Перерасход будет.
— Перерасход?.. Поясните, пожалуйста.
— Ну, скажем, не подвезли бетон. Я обязан бетонщику другую работу обеспечить. Да он и сам потребует... А где я ему эту работу возьму? И как платить буду?..
— Следовательно, вам все равно, — перебил его директор, — сидят рабочие или работают!..
— Ну, как сказать...
— У вас же нормы на тачки рассчитаны? На носилки... Как же вы укладываетесь в фонд заработной платы?
— Сами строим, сами и принимаем. В этом вся арифметика. Иначе, конечно, погорели бы. А так — все равно одно предприятие. Там отрежем — тут добавим.
— Значит, случается, на вас работают другие?
— Бывает и так...
— Наряды вам придется выдавать, товарищ бригадир! — строго произнес Григоренко и обратился к Комашко: — В других бригадах тоже нет нарядов?
— Наверно, нет, — уныло ответил Комашко, вытирая белоснежным платком вспотевшую лысину.
«Как же они здесь работают, черт побери! — подумал Григоренко. — Надо перестраиваться. И немедленно!»
У самого здания управления Григоренко остановила женщина лет сорока пяти — пятидесяти. Дородная, с целей копной волос на голове. Густо накрашенная. Видимо, специально его ожидала: быстро поднялась со скамейки, подала руку. Пожалуй, даже не подала, а поймала его руку и не выпускала.
— Здравствуйте, Сергей Сергеевич! С приездом вас!
«Кто
— Говорю я Арнольду Ивановичу — пригласи, — затараторила женщина. — А он — вот, мол, приедет его семья, тогда пригласим... Нет, думаю, как это можно, не пригласить начальника, ведь вместе работать придется!
«Значит, это — мать Комашко или, может, теща? .. — раздумывал Григоренко. — Нет, должно быть, его мать».
А та не унималась:
— Я и говорю ему, если нет квартиры, пускай к нам пока привозит семью... Места всем хватит.
— Простите, как вас звать?
— Юлия Варфоломеевна, — женщина ненадолго отпустила его руку.
— Видите ли, Юлия Варфоломеевна, у меня жены нет. А дочка у бабушки. То есть у моей матери.
— Ах... дочка. У вас есть дочка, а жены нет. Бывает... Бывает... — по-своему истолковала Юлия Варфоломеевна слова Григоренко. Слащавое выражение исчезло с ее лица, и оно теперь приняло печальный и сочувственный вид.
— Вы не так меня поняли. Моя жена умерла...
— Умерла! — воскликнула Юлия Варфоломеевна.— Ай-ай-ай, от чего же, голубчик вы мой?
«Зачем ей все это? Вот привязалась! — досадовал Григоренко. — И я хорош — первому встречному рассказываю!»
Однако, сдерживая нараставшее раздражение, пояснил:
— Попала в аварию...
— Ай-ай-ай, надо же... Значит, дочка у вашей мамы. .. Так вы к нам переходите, на квартиру. Пока свою получите. И дочку забирайте. Она большая?
— Школьница. Первый класс закончила.
— Вот и хорошо... А пока, Сергей Сергеевич, пожалуйста, навестите нас. Будем очень рады.
— Как-нибудь загляну.
— Нет, нет, не как-нибудь. Сегодня же и приходите. Обещаете?!
Она снова поймала руку директора.
— Сегодня не могу. А завтра — обещаю.
— Вот и чудесно, — сразу же успокоилась Юлия Варфоломеевна. — Не подведите же, голубчик!
«Почему приглашает мать, а не сам Комашко?» — удивился Григоренко, прощаясь с Юлией Варфоломеевной.
Перед обедом Самохвал подошел к Белошапке и Сабиту.
— Хлопцы, есть работа...— Он хитро улыбнулся.— Поедете к главному инженеру, поправите ограду. Кирпич, цемент подкину машиной... Сделайте как следует! На уровне!
Остап удивился, но промолчал. Сабит коротко ответил:
— Сделаем... Наряд напишешь, начальник?
— Конечно!
Ребята быстро собрались, взяли свой нехитрый инструмент и через полчаса уже стояли перед белоснежным особняком, утопавшим в зелени сада. На калитке черная кнопка.
Сабит позвонил.
— Ты что, часто в гостях у главного инженера бываешь? — спросил Остап.
— Мало-мало инженеру помогал. Огород копал. Виноград обрезал...
На крыльце показалась девушка в домашнем халате.