Гранитный линкор
Шрифт:
Чем ближе подходила Лена к землянке Углова, тем тревожнее становилось у нее на сердце.
Отряд капитана Углова был готов. До начала рейда оставались считанные часы. В матросских землянках было тепло и тихо. Плотно поужинав, матросы крепко спали. Непогода усиливалась. Черная стрелка барометра показывала бурю.
После осмотра места предстоящей посадки десанта на катера капитан возвратился в землянку. Разделся, сел за разложенную на столе карту Угрюмого... Но странно... Что-то волновало... Он свернул козью ножку, закурил. Бледноватосизые кольца махорочного дыма закружились и медленно
В дверь несмело постучали. Углов не слышал: он на катерах форсировал широкий залив. Опять стук. «Ветер стучит... Хороший ветер...» Вот уже виден берег, Углов высаживает десант...
Стук в дверь усиливается. «Нет, это, пожалуй, не ветер, это старшина.»
— Войдите,— не поднимая головы, кричит капитан.
Вместо старшины в землянку входит Лена.
— Дорогой старшина,— вздрогнув от хлынувшего в раскрывшуюся дверь холода и не поднимая глаз, говорит Углов.— Чую, что пурга сегодня работает на нас. Как ваше мнение?
— Это я, товарищ капитан,— сдерживая волнение, говорит девушка,— матрос Ильичева.
— Лена?
— Я...
— Ко мне?
— К вам.
Углов вскочил и торопливо пошел навстречу Ильичевой.
— Слушаю.
Лена молчала, не отрывая глаз от пола. Она уже готова была убежать, вернуться обратно, но что-то удерживало ее.
— Пурга?
— На метр ничего не видно...
— Это хорошо.
— Такой здесь еще не было! — Лена робко посмотрела на Углова, ресницы ее обледенели.— Ох, и метет...
— Метет,— повторил он, и приятная теплота охватила все его тело.— Вы замерзли?
— Нет...
— Не любите пургу?
— Что вы, товарищ капитан, наоборот, люблю! — сбросив с себя мешавшую скованность, вызывающе бросила Лена.— Идешь ей навстречу, а у тебя от радости аж дух захватывает! Даже песни петь хочется! — Лицо Лены раскраснелось и стало еще красивее.
— А если бой будет в такую погоду, песни петь будете? — улыбнулся капитан.
— Буду! — задорно сказала Лена.— Вы не думайте, что я хрупкая. Я ведь на вершине Эльбруса была!—Она взяла руку капитана и с такой силой рванула ее, что тот с трудом устоял на ногах.— Крепче держитесь! Будь я на месте командира разведотряда, то все свои боевые операции совершала бы в самую страшную непогоду! — не выпуская руки Углова, продолжала Лена.
«Вот ты какая!» — хотелось сказать Углову, но он не сказал, только несмело потянул Лену за руку.
— Хочу служить в вашем отряде радисткой! — после долгого молчания первой заговорила Лена.
— Да?
— Только так! — выпрямилась Лена.— Возьмете?
— Разведка
— Я же радистка и справлюсь с этим делом лучше любого мужчины.
— Я хочу сберечь вашу жизнь!
— Сама о ней побеспокоюсь! — Девушка гневно посмотрела на капитана.
— Лена, ведь вы женщина! — Углов ласково положил руку на ее плечо.
— Хрупкая?
— Да...
— Не бойтесь, не разобьюсь! — она сердито сбросила его руку,
— Эх, Лена!
— Не ожидала такого от вас!
— Чего?
— Того, что вы трус,— презрительно вырвалось у нее,— женщину в отряд взять боитесь... Эх, вы!..
— Лена,— Углов хотел сказать ей самое важное, девушка резко оборвала его:
— Не Лена, а матрос Ильичева!
— Товарищ Ильичева!— сдерживая себя,сказал Углов.— Лучше не проситесь в отряд, все равно не возьму!
— Я и сама теперь к вам не пойду!
— Вот и хорошо!.. Вопросы ко мне есть?
— Нет.
— Все?
— Все. Разрешите идти, товарищ капитан?
— Идите! — с трудом вымолвил он.
Лена с минуту помедлила, потом как-то особенно горько посмотрела на него. Губы ее дрожали. Она повернулась и, не подняв упавшую перчатку, выбежала из землянки.
В плохо прикрытую дверь со свистом ворвался ветер, Углов не ощущал холода. Он поднял оброненную перчатку, долго смотрел на нее, потом приложил к разгоряченной щеке.
Майора Карпова, по его личной просьбе, назначили заместителем командира по политчасти десантного отряда. Перед началом похода он вместе с старшиной обошел матросские землянки.
— Только бы не упустить чего-нибудь! — говорил он старшине.
Они проверили каждую мелочь. У людей должно быть все необходимое, вплоть до иголки.
Карпов проверил катер номер пять с дополнительным продовольствием, боеприпасами и средствами связи. Углов просил его лично посмотреть за всем этим.
— Неизвестно, сколько продлится непогода, а лишний запас не помешает,— сказал капитан.
Все оказалось на месте и в порядке.
Леониду Ерохину не спалось. Он уже десятый раз поворачивался с боку на бок, до боли зажмуривал глаза, ничего не помогало — заснуть он не мог. Прикорнувши друг к другу, крепко спали матросы. В дальнем углу кто-то с присвистом храпел.
С тех пор как Ерохин попал на Угрюмый, прошло много времени. Короткий заполярный день стал еще короче: чуточку порозовеет горизонт на востоке, поголубеют слегка, как на утренней зорьке, заснеженные однообразные сопки, и снова наступит бесконечно нудная с ветрами и буранами северная ночь.
Случалось, выйдет в такую ночь из землянки неопытный матрос, отойдет на пять-шесть шагов и уже больше не вернется — погибнет, если случайно не наткнется на телефонный провод или не провалится в траншею, ведущую в одну из землянок...
Ерохин прислушался. Висевшие над головой стенные часы отстукали полночь. Незаметно Ерохин задремал. Его разбудила громкая команда: «Подъем!» За дверью продолжала бушевать вьюга.
Скоро разведчики, одетые в маскхалаты и в полной боевой выкладке, ждали сигнала к выходу. Некоторые, прислонившись к каменной стене, задумчиво сидели на корточках, другие молча полулежали на нарах. Остальные писали письма.