Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.
Шрифт:
Те же страны, которые оказались вовлеченными в военные действия в Испании, обрели немалый опыт в военном искусстве. Достаточно вспомнить фон Тома, командующего немецкими танковыми соединениями, который воевал на стороне националистов. Итальянцы тоже поняли важность уроков, которые можно извлечь из их испанского опыта, но не смогли использовать их на практике. В 1942 году, на своем процессе в Риоме, Леон Блюм, оправдывая поставки французских самолетов в Испанию, тоже оценивал испанскую войну как «полигон для испытания французской авиационной техники». Тем не менее в целом французы не извлекли ценных уроков из войны в Испании. Они даже поверили немецкому писателю-эмигранту Гельмуту Клотцу, который в своей книге «Военные уроки испанской войны» написал, что танки оказались бессильны перед огнем артиллерии. В результате французский генеральный штаб полностью проигнорировал концепцию «войны машин», которая прошла испытание в Испании. И можно понять, какое он испытал потрясение, когда в 1940 году танковые дивизии генерала Гудериана потоком прошли через равнины севера Франции. Столь же порочные выводы из своего испанского опыта извлекли и русские. Генерал Павлов убедил Сталина, что, судя по опыту испанской войны, танковые армады не будут иметь самостоятельного оперативного
Тем не менее остальной мир не смог с такой точностью и дотошностью оценить военный опыт испанских событий. По крайней мере, для Запада они казались главным образом войной страстей и эмоций. Подчеркнутая неопределенность действий правительств ведущих демократий естественным образом усиливала негодующие чувства граждан тех стран, которые были вовлечены в конфликт. С точки зрения силы эмоций Вторая мировая война воспринималась не так остро, как испанская. Последняя считалась «просто войной», поскольку для интеллектуалов она была лишена вульгарности национального конфликта. Испанская война, по крайней мере на первых порах, когда казалось, что все левые партии объединятся, была великим символом надежды новых поколений, разгневанных неприкрытым цинизмом, праздностью и лицемерием старших поколений, которым они отказали в поддержке. Кроме того, незначительные масштабы конфликта позволили отдельным личностям полностью понять и оценить его. В результате в его ходе появились на свет многие интересные, хотя и спорные, работы и даже несколько шедевров. Эта война вызвала взрыв творческой энергии во многих странах (так же как и в испанских окопах по обе стороны линии фронта), плоды которой вполне могут быть сравнимы по качеству с произведениями, рожденными Второй мировой войной. И эти шедевры будут жить как памятные монументы тем, кто погиб на этой войне.
1 Испанских республиканцев обвиняли в том, что они переправили за границу ценности и деньги. Тем не менее большая часть их была потрачена на закупку оружия.
Эпилог
Тут не место описывать, как генерал Франко распорядился своей победой. Каудильо и глава государства, он продолжал править, не имея никакого понятия о направлении работы правительства, кроме его собственной идеи компромисса, которого он во время Гражданской войны добился между фалангой, церковью и монархистами. Время от времени одна из этих групп то получала статус его наследников, то подвергалась опале. Как обычно, со всеми ними Франко обращался с той же надменностью, с которой в молодости относился к вождям марокканских племен. В течение всей Второй мировой войны главенствующую роль на политической сцене занимал Серрано Суньер, пока не стало ясно, что державы Оси проиграли. Ныне он продолжает жить в Мадриде, но он уже ни за что не несет ответственности – этакий живой призрак прошлого, как Мануэль Эдилья и Хиль Роблес. У Роблеса пожизненное заключение закончилось в 1939 году, после чего он работал в порту Мальорки. После Гражданской войны политическими лидерами стали большей частью молодые люди, которым война и наступивший мир предоставили возможности для продвижения.
Часть лучших генералов Гражданской войны Франко использовал в качестве министров или на других постах. Например, Варела наконец удовлетворил свои амбиции и стал военным министром. Министром авиации какое-то время был Ягуэ. И он, и Асенсио также исполняли обязанности верховного комиссара Марокко. Никаких наград после победы не досталось Кейпо де Льяно. Монархисты, такие, как Кинделан, были в целом отстранены от активной деятельности после междоусобицы 1944 года между доном Хуаном и Франко. Одни из ведущих генералов – Оргас, Варела, Кейпо, Саликет – скончались, а другие, как Давила и Аранда, живут на покое. Гарсиа Валиньо стал главой генерального штаба, Алонсо Вега – министром внутренних дел, Асенсио возглавил военное министерство. Муньос Гранд ее – «капитан-генерал». Предполагалось, что он унаследует Франко, если бы согласились другие генералы.
Когда в сентябре разразилась Вторая мировая война (ей предшествовал политический шок националистов из-за заключенного в августе советско-германского пакта), это означало, что в коммерческом плане Германия почти ничего не сможет больше предложить Испании. Как и предсказывали английские консерваторы, Франко обратился к Британии с просьбой о займе на восстановление страны. Частично по бедности, но больше руководствуясь политическими соображениями, Испания так и не вступила в войну на стороне Гитлера, который сообщил, что «вся помощь Франко предоставлялась абсолютно безвозмездно». Гете считал, что гений – это тот, кто знает, где остановиться. Даже самые ярые враги каудильо не могли отрицать, что Франко поступил исключительно мудро, удержав Испанию от вступления в войну. Так он самым убедительным образом отрешился от приписываемого ему облика империалиста, экспансиониста и фашистского диктатора. Гитлер и Франко наконец встретились в
Что же до проигравших, история, как предсказывал В.Х. Оден, сказала им «увы», но не даровала «ни помощи, ни прощения». Все двадцать лет изгнания их лидеры провели в ссорах из-за фантомной власти и из-за доступа к оставшимся у них финансовым счетам. Негрин в 1945 году подал в отставку с поста премьер-министра, лелея надежду объединить всех изгнанников. Скончался он в 1956 году в Мексике. В своем завещании Негрин распорядился передать все документы, имеющие отношение к испанскому золоту, генералу Франко. Мартинес Баррио принял пост президента республики, чьи обязанности он и так исполнял. Прието ослеп, но продолжал полемизировать. Альварес дель Вайо не потерял своего оптимизма, но был исключен из Испанской социалистической партии из-за чрезмерно тесной дружбы с коммунистами. Совершенно сломленный Ларго Кабальеро умер в Париже в 1946 году, проведя несколько лет в немецком концлагере. Ему повезло больше, чем Компаньсу и Сугасагойтиа, которых во время существования режима Виши маршал Петэн передал Франко. Оба были казнены, как и бывший министр анархист Пейро и несколько других лидеров рангом пониже. Асанья скончался в 1940 году в Аквитании. Епископ Монтьябана причастил его перед смертью и дал помазание. В конечном итоге старый антиклерикал вернулся в лоно той церкви, на которую так нападал. Из республиканских генералов Мьяха умер в Нью-Йорке, а Рохо в 1958 году вернулся жить в Испанию. Остальные живут в Южной Америке или Мексике. Капитан Байо, возглавлявший в 1936 году десант на Мальорку, стал единственным генералом в армии Фиделя Кастро на Кубе. Анархисты создали процветающую организацию среди эмигрантов на юге Франции. Ее вдохновляющей силой долгое время была Фредерика Монтсень. Гарсиа Оливер обитает в Мехико.
Лидерами Испанской коммунистической партии ныне являются Пассионария, Антон, Листер и Модесто. Урибе, которому Москва отказала в поддержке, обосновался в Праге. Диас загадочным образом скончался в России в 1942 году, вполне возможно, был убит. Чека умер в Мехико. Хесус Эрнандес, выйдя из партии, создал свою собственную «титоистскую» группу коммунистов. В автобиографии, опубликованной в националистской Испании, он достаточно злобно вспоминает своих старых товарищей. Эль Кампесино восстал против жесткой дисциплины, которой ему пришлось подчиняться, когда он оказался в Советском Союзе. После ряда удивительных приключений он бежал через Персию. Британцы вернули его русским. Работая уборщиком туалетов в Воркутинском лагере, он снова сбежал. Сегодня он в Брюсселе и, как говорят, собирает армию для вторжения в Испанию. Что же до баскских лидеров, то Агирре скончался в 1960 году, и пост президента правительства Басконии в изгнании от него унаследовал Лейсаола.
Все республиканцы испытали разочарование, когда в конце Второй мировой войны Британия и Америка не повернули оружие против генерала Франко. Те испанские изгнанники во Франции, которые дрались против немцев в рядах французских маки, попытались между 1945-м и 1947 годами вернуться в Испанию для организации там партизанской войны, но безуспешно.
Немецкие и итальянские руководители, которые дружили с националистами, – Гитлер и Риббентроп, Канарис и Геринг, Муссолини и Чиано – конечно, исчезли со сцены истории. Из их соратников Шторер оставался послом до 1942 года, когда был смещен Риббентропом за то, что не смог предотвратить падение Серрано Суньера. Фаупель и его жена покончили жизнь самоубийством в 1945 году, когда советские войска вошли в Берлин. Генералы Шперрле, Фолькманн, фон Тома и Рихтгофен отважно сражались во Второй мировой войне, как и большинство их подчиненных. Галланд, который на своем «мессершмитте» совершил более 300 боевых вылетов в составе легиона «Кондор», вместе с Молдером, заменившим его в Испании, стал самым талантливым и известным немецким летчиком воздушных боев за Англию и Францию. Шперрле, «автор» Герники, командовал налетами на Роттердам и Ковентри. Варлимонт вместе с Кейтелем и Йодлем обрел известность как один из самых преданных Гитлеру офицеров немецкой армии и в 1949 году на процессе менее существенных военных преступников был приговорен к восемнадцати годам заключения.
Из итальянцев, воевавших в Испании, генерал Роатта какое-то время был при Муссолини начальником генерального штаба, потом его разжаловали, и он таинственно исчез, пока ждал суда как военный преступник; сейчас он в Мадриде. Разжалован был и Гамбара, частично потому, что объявил в офицерском собрании в Ливии, что надеется возглавить итальянскую армию, которая маршем войдет в Берлин. Теперь он тоже в испанской столице. Бастико скончался в Киренаике в маршальском звании. Берти при жизни в 1941 году получил прозвище «застенчивого убийцы» от своих египетских и английских противников. Бергондзоли в Киренаике потерпел такое же поражение, как и при Гвадалахаре. Граф Гранди, который помог свергнуть своего шефа, стал бизнесменом в Буэнос-Айресе.
Среди русских и иностранных коммунистов, игравших такую большую роль в испанской войне, личности Сталина, Литвинова и Молотова слишком хорошо известны, чтобы о них напоминать. Судьбы же многих советских генералов и официальных лиц так и остались неизвестными. Берзин, Боров, Кулик, Сташевский, Антонов-Овсеенко, Кольцов… Все исчезли – вместе с Клебером, Галом и югославом Чопичем, командиром 15-й интербригады. Их гибель была названа ошибкой в речи Хрущева с обвинениями в адрес Сталина в феврале 1956 года2. В это же время Микоян публично реабилитировал генерального консула Антона-Овсеенко. Генерал танковых войск Павлов был расстрелян Сталиным в 1941 году, когда в первые недели немецкого наступления потерял свою армию. Генерал Штерн (Григорович) командовал армией на Дальнем Востоке. Маршалы Малиновский, Неделин, Конев и Рокоссовский, ветераны Испании, все достигли высокого положения в хрущевской России.