Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.
Шрифт:
Конференция состоялась. Германия и Италия на ней отсутствовали. Встреча увенчалась успехом. Во-первых, Иден и Дельбос предложили патрулировать Средиземное море военными кораблями прибрежных государств, а в Восточном Средиземноморье предложить действовать судам России (и Италии). Но малые страны не имели кораблей, пригодных для этих целей, и не хотели рисковать своим участием в войне. Так что было решено, что французская и английская эскадры будут патрулировать Средиземноморье к западу от Мальты и топить любую подозрительную субмарину. Решение об этом было принято в первый же день конференции. Соглашение подписали 14-го числа. Муссолини был в ярости. Литвинов же выразил свое удовлетворение этим международным соглашением, «которое получило столь солидную поддержку». Черчилль написал Идену, что соглашение продемонстрировало возможность англо-французского сотрудничества. Дальнейшие действия должны были разработать военно-морские эксперты, которым предстояло уточнить проблемы боевых наступательных действий самолетов и надводных судов. Чиано отправил ноту, требующую «равной ответственности» всех стран – участниц
17 сентября эксперты Нионской конференции оговорили, что суда морского патрулирования должны получить право действовать против самолетов так же, как и против подлодок. Военные корабли, которые нападают на нейтральные суда, получают отпор от морских патрулей, находится ли нападающий в испанских территориальных водах или нет. 18-го французский и британский послы в Риме передали Чиано текст Нионского соглашения и попросили истолковать содержание его требования «равной ответственности». Казалось бы, можно теперь вернуться к более дружеским отношениям с Италией, которых нескрываемо желал Чемберлен.
В тот же день Негрин предстал перед Лигой Наций и выразил желание, чтобы ее Политический комитет расследовал положение дел в Испании. Он снова потребовал положить конец политике невмешательства. Но опять-таки республику поддержали только Россия и Мексика. Иден утверждал, что невмешательство остановило общеевропейскую войну. С его обычной склонностью к выразительным метафорам премьер сравнил ее с протекающей дамбой, «но это лучше, чем вообще жить без дамбы»4. Италия не получила приглашения прислать экспертов в Париж, которые могли бы «дополнить» Нионское соглашение в соответствии с пожеланиями страны. Тем не менее Чиано одержал победу, которую считал «дипломатическим триумфом». 22 сентября у Дельбоса состоялся разговор с Бова-Скоппой, итальянским представителем в Женеве, который сказал, что итальянские войска больше не будут направляться в Испанию, и Италия не претендует ни на испанскую территорию, ни на ее природные ресурсы. Иден получил от Гранди подобные же заверения. 27 сентября англичане, французы и итальянцы начали в Париже обсуждение вопросов морского патрулирования. Италии была отведена зона между Балеарскими островами и Сардинией, а также в Тирренском море. Это дало ей возможность и дальше посылать снаряжение националистам на Мальорке, не опасаясь, что его могут засечь. В тот же день, 27 сентября, Политический комитет Лиги Наций принял к рассмотрению вопрос об Испании. Альварес дель Вайо с привычной для него красноречивостью сообщил, как итальянцы перевооружают генерала Франко. Уолтер Эллиот, новый представитель Британии, убедил комитет избегать преждевременного отторжения Германии и Италии от составления резолюции, которую предстояло представить на обсуждение. Но в этом документе шла речь о «неудаче невмешательства» и предлагалось положить ему конец, если не удастся достичь соглашения о выводе добровольцев «в ближайшем будущем» и о «существовании значительных иностранных воинских формирований на земле Испании». Англичане вряд ли стали бы возражать. Когда резолюция только обсуждалась, Муссолини во время пребывания в Германии публично скорбел о гибели тысяч итальянцев в Испании. В частном порядке дуче сообщил Гитлеру, что, несмотря на Нионское соглашение, он будет продолжать торпедные атаки. И даже похвастался перед Гессом, что пустил на дно корабли общим водоизмещением в 200 000 тонн. Это замечание окрасило зловещей иронией в общем-то успешное окончание переговоров в Париже. 30 сентября Италия была включена в морское патрулирование по Нионскому соглашению.
Теперь трехнедельное совещание в Нионе уже не казалось прошедшим под силовым давлением Италии. Тем не менее англичане испытывали определенное беспокойство. В Форин Офис и на Кэ-д'Орсэ были подготовлены ноты, в которых «пиратов, ставших полицейскими» (как хвастался сам Чиано) приглашали к открытому разговору об Испании. Ноты были переданы Чиано 2 октября. В тот же день в Лиге Наций прошла продуманно составленная резолюция. Альваресу дель Вайо пришлось согласиться на неопределенность формулировки «в ближайшем будущем», понимая, что Франции и Англии необходимы всего десять дней, чтобы проверить, благожелательно ли ответит Италия на столь же продуманное приглашение к переговорам, переданное в тот же день. 2 сентября Франко сообщил Чиано, что ему нужно не меньше, а больше «волонтеров». Кроме того, он попросил отзыва Бастико, скорее всего из-за того, что его высокомерие во время Сантандерской кампании дошло до вступления в личные переговоры с басками. Тем временем Америка занялась делом Гарольда Даля, бывшего военного летчика США, который по фальшивому мексиканскому паспорту вступил в военно-воздушные силы республики. Он был сбит и опустился на парашюте на территорию националистов. На месте военно-полевой суд вынес Далю смертный приговор. Правительству Соединенных Штатов пришлось вмешаться, и американский полковник, который воевал в Марокко вместе с Франко, телеграфировал бывшему собрату по оружию, призывая проявить милосердие. Смертный приговор был заменен пожизненным заключением5.
Арагонский фронт, на котором царило спокойствие после того, как Посас отдал приказ окапываться, бурно возродился к жизни. 22 сентября, когда установилась не столь жаркая погода, как в Сарагосе, республиканцы, форсировав неторопливую реку Гальего у подножия Пиренеев, пошли в наступление. Вокруг лежали величественные живописные пейзажи, в окружении которых арагонское дворянство
Карта 27. Астурийская кампания
В то же самое время 14-я франко-бельгийская интербригада Дюмона предприняла под Мадридом наступление на вражеские линии. Всем бойцам выдали шампанское. Военная операция превратилась в массовую бойню опьяневших интербригадовцев. Позже следственная комиссия обвинила Дюмона, что он отдавал все свое время «собраниям, празднованиям и преследованию троцкистов».
Другая, более важная кампания началась в горной местности 1 сентября – силы националистов под командованием Аранды выступили против Хихона и остальной части Астурии. Наступлению сопутствовала эффективная блокада побережья. Но продвижение вперед шло медленно. Горы Леона, естественная защита Хихона, представляли собой великолепные оборонительные позиции. Головокружительные высоты стали оружием в руках республики. Из-за отсутствия легиона «Кондор», действовавшего на Арагонском фронте, машине войны не удавалось безоговорочно взять верх над природой. Кроме того, Франко время от времени изымал у Аранды кое-какие части, что мешало этому толковому генералу одержать быструю и внушительную победу. Во всяком случае, к 14 октября после шести недель боев несколько господствующих высот продолжали оставаться у республиканцев. Наваррцы генерала Сольчаги, закрепившиеся на побережье, продвигались очень медленно.
Но внезапно в течение одной недели Астурия оказалась потеряна. 15 октября силы Аранды и Сольчаги встретились в горном городке Инфиесто. Среди астурийцев началась паника. Подавляющее большинство их просто бежали, опасаясь окружения. Боеприпасов почти не оставалось, а полтора месяца военных действий подорвали их боевой дух. По контрасту с первыми неделями кампании они почти не оказывали сопротивления. Националисты могли себе позволить не форсировать продвижение вперед. Как раз в это время немцы легиона «Кондор» опробовали идею «ковровых бомбардировок». Галланд и его друзья в тесном строю на небольшой высоте появлялись над долинами, нанося удар с тыла. Весь бомбовый груз одновременно обрушивался на окопы астурийцев. 20 октября, когда Аранда был всего в 20 километрах от Хихона, вступила в действие и «пятая колонна». Одна ее группа потребовала немедленной безоговорочной капитуляции. Другая силой захватила несколько зданий. Республиканские лидеры во главе с Белармино Томасом немедленно покинули Хихон и морем отправились во Францию. Двадцать два республиканских батальона сложили оружие. Вечером 21 октября силы Аранды и Сольчаги вошли в Хихон. Северный фронт как таковой перестал существовать. Но 18 000 человек ушли в горы Леона и до марта вели там партизанскую войну, что мешало новому наступлению националистов. Поступило официальное сообщение о расстреле 209 лиц, и до конца войны Астурия находилась под неослабным контролем.
Война на севере отличалась широким применением авиации и артиллерии, доказавших свое неоспоримое преимущество. Но ни в Басконии, ни при Сантандере, ни в Астурийской кампании победа националистов не была обеспечена только бомбами и снарядами. Существование трех практически независимых государств на территории республики с совершенно различным управлением, раздираемых внутренними противоречиями, – все это было источником их фатальной слабости. Захватив эту территорию, националисты получили доступ к угольным копям Астурии и промышленности Бильбао. В их руках оказалось примерно 18 600 квадратных километров земли с полутора миллионами населения. Среди них были немало военнопленных, которых заставляли работать в условиях не многим лучше, чем в концентрационных лагерях. Националисты захватили и все северное побережье Испании, дав возможность своим военно-морским силам сконцентрировать весь флот в Средиземном море. Наконец высвободились и 65 000 человек Армии Севера, которые могли теперь вести боевые действия на юге.
1 Эта троица вернулась в Англию с особой целью – обсудить суть коммунистического контроля, существовавшего в Британском батальоне. На совещании Центрального комитета коммунистической партии вспыхнула ссора, в которой Каннингхэму пришлось защищаться от обвинений в фашизме. Осенью Коупмен и Тапселл вернулись в Испанию, а Каннингхэм вскоре вышел из партии.
2 Он был первым мужем миссис Роберт Оппенгеймер. Вместе со Стивом Нельсоном они играли скрытую роль на слушаниях по делу Оппенгеймера в 1954 году. Даллет был сыном богатых родителей и стал докером, чтобы «скрыть следы своей прежней жизни».
3 Блокада была довольно успешной. Как бы ни относиться к неполным данным немецкого военного атташе в Стамбуле, но когда он сообщал о советских поставках, которые весь сентябрь шли в Испанию по морю, то был совершенно точен.
4 Походит на его оценку Суэцкой операции 1956 года, которая «предотвратила распространение лесного пожара».
5 В конечном итоге Даль в 1940 году вернулся в Америку.
Глава 62