Гражданский корпус
Шрифт:
– Приготовься, Джей, – сообщаю в рубке Золотой лани, а на эйнерской станции концентрирую свое внимание в одной точке – на чужом, искусственном разуме.
Его, обладателя этого разума, я выделяю сразу: он стоит чуть в стороне от других, занятых работой за огромным пультом. У эйнеров нет мимики и невозможно сказать, как это существо относится к появлению бионика, неотличимого своим видом от вражеской расы. Но чем ближе я тянусь к нему своим сознанием, тем сильнее чувствую недоверие, которое он излучает.
“Не было информации о служебном визите. Нужна дополнительная проверка. Оставайтесь там, где находитесь”.
Он
Нет смысла разбираться самой, мне нужно лишь отдать приказ: “отключи разгонный гейт”. Вздрогнув, эйнер подходит к пульту, точным движением вонзает одну из конечностей-лезвий в скрытую щель. Некоторые из его подчиненных оборачиваются, тянутся к нему запросами, на которые он выдает общую команду – “отключить!”
– Ты готов, Джей?
– У нас проблемы, Вероника. Поторопись!
Но все уже сделано. Слышен затихающий гул огромных машин, голубоватое сияние энергетических установок, видимое сквозь длинные, узкие окна, ослабевает, сходит на нет. Почти сразу я чувствую, как по сети в сторону гейта летят запросы. Пока Юлька здесь и транслирует меня на станцию, им никто не ответит. Но что делать дальше? У любого плана бывают слабые места, о которых не успеваешь подумать заранее… Сама Юля не удержит железноголовых в повиновении. Убить их всех? На Маргине она отказалась уничтожать склеп. Возможно, какие-то убеждения, жизненные ценности, мешают ей собственными руками убивать сородичей. Но выхода нет!
“Юля… У тебя есть пистолет. Кораблям надо уходить, прямо сейчас”.
“Сначала ты хотела использовать меня и бросить. Теперь хочешь, чтобы я еще и убивала?”
“Они же склепники. Их сознания будут жить”.
“Тот, что руководит остальными, автономный. Он бионик. Не самый высокопоставленный, но… Если в него выстрелить, разум умрет”.
“Но у нас нет другого выхода. Времени не осталось”.
– Джей, пока я контролирую гейт, пусть вся эскадра, кроме Золотой лани, уходит.
Юлька достает пистолет. Щелкает предохранителем. Мои мысли просачиваются сквозь ее разум, но я не могу сказать, о чем она думает, какие силы борются в ее голове, так похожей на голову обычной рыжеволосой девчонки. Она поворачивается к пульту и выпускает содержимое всего магазина – выстрел за выстрелом – в приборную панель, стараясь не задеть ни одного из операторов. Зал наполняется дымом, разбитая панель искрит…
“Зачем?! Это не поможет! На любой станции есть резервное управление!”
Но она уже несется сломя голову обратно по путепроводу, в сторону шлюза и челнока.
“Знаю. Но это их задержит. Хотя бы ненадолго”.
Я открываю глаза. В рубке Золотой лани шумно: Джейкоб кричит на пилота, штурман кроет матом навигационный компьютер,
– Что с эскадрой?
– Почти все ушли, – отвечает капитан, – Но нам сели на хвост, пытаются пробить защитный экран. И если попадут еще пару раз, у них это получится!
Мониторы не могут сказать мне всей правды – я не специалист, с первого взгляда не могу разобраться во всех этих разноцветных точках и линиях. Где гейт? Отошел ли от него челнок? Мне проще снова закрыть глаза, дотянуться до конопатой Юльки… Отлетели уже далеко, не могу найти точку ее сознания.
– Готовы к прыжку!
Вскакиваю, рывком подтягиваясь к мерцающим экранам.
– Где наш челнок?
– Что? – штурман растерянно смотрит то на меня, то на свои приборы, не понимая, почему меня заботит судьба маленького корытца, которая и так уже решена, – Кажется… Да, вот он!
Указывает пальцем на голубую точку, закладывающую вираж, пытающуюся догнать Золотую лань.
– Джей, разворачивайся.
– Ни за что! Во-первых, нас сейчас поджарят, а во-вторых, если я правильно понял ситуацию, гейт в любую секунду может включится.
– Поворачивай, сукин ты сын!
Он смотрит на меня, сверкая глазами.
– Полторы сотни человек на борту. Вся твоя долбаная миссия на волоске. И ради одной девчонки… Поворачивать?
– Поворачивай.
Чувствую, как Хэлг сжимает мою руку. И знаю, что поступаю неправильно. Все против того, чтобы давать волю чувствам. Кэп совершенно прав: на кону жизни людей, судьба всего предприятия, а я делаю то, что зарекалась не допускать – проявляю слабость. Почему? Хочу сама для себя остаться человеком? Жить в мире с совестью, даже если нам остались считанные минуты? Пожалуй. Все запуталось – акци, менсо, эйнеры… Но разве происхождение дает право быть человеком? Поступать по-человечески? Так, как сделала Юлька. И я не могу ее бросить!
Корабль уже совершил маневр, уклонившись от очередного удара, вышел на траекторию, пересекающую путь челнока. Сейчас мы замедляемся, чтобы дать ему возможность нырнуть в грузовой трюм. Рядом с нами нет других кораблей, которые могли бы прикрыть – они выполнили приказ, ушли в прыжок. И я, прикусив губу, наблюдаю, как Золотую лань окружают эйнерские суда. Они даже прекратили стрелять, просто держат нас на прицеле. Деваться некуда.
– Челнок в трюме. Но бежать нам некуда, все пути перекрыты, – Джей поворачивается ко мне, снимает фуражку, утирает пот, выступивший на лбу, – Все!
И я понимаю, действительно – все. Сейчас снова активируют гейт. А потом… Плен? Ни за что! Сама или, если вдруг не хватит смелости, с чьей-то помощью, но я живой не дамся.
Что-то вспыхивает за бронированным стеклом. Один из эйнерских кораблей, сбитый точным попаданием, заваливается на бок, выпадая из строя. Тут же в беззвучном танце начинает кружится другой – у него разбиты маршевые двигатели.
– Это лохматый! Его корабль!
Знакомый силуэт молнией мелькает между вражеских машин, успевая на ходу обстрелять еще трех. В сомкнувшейся вокруг нас сфере появляется проплешина, в которую, при удачном стечении обстоятельств, Золотая лань может проскочить.