Гребень Клеопатры

Эрнестам Мария

Он задал еще несколько вопросов, но ничего важного не узнал. У Эсбьёрна Алениуса, как тот уверял, нет врагов, он «удачно разведен» и работает редактором в одной корпоративной газете. В ходе расследования выяснилось, что Эсбьёрна Алениуса уже несколько раз судили за вождение в нетрезвом виде, причем однажды он сбил человека. Эта информация и привела к Михаэлю Пфайлю, отцу женщины, которую Алениус сделал инвалидом. Практически одновременно поступила информация, что именно Михаэлю Пфайлю принадлежит «мерседес», врезавшийся в дерево.

Утром он позвонил Михаэлю Пфайлю

и узнал у него адрес в Старом городе. Все это выглядело очень подозрительно. Конечно, он считал себя толерантным, но Михаэль держал клуб, который вполне можно было назвать сомнительным заведением. Тем не менее сам Михаэль Пфайль показался ему вполне приличным человеком. Несмотря на ранний час, тот был полностью одет, принял его и угостил завтраком. И настолько искренне расстроился, узнав о несчастном случае, что его нельзя было заподозрить в причастности к аварии. На информацию о том, что машина полностью искорежена, он никак не отреагировал: для него имела значение только жизнь водителя. Михаэль Пфайль назвал имя мужчины в шелковом платье. Фредерик. Фредерик Андре.

Он описал Эсбьёрна Алениуса и рассказал, как произошла трагедия. Михаэль не скрывал, что ненавидит этого человека за то горе, что он причинил его дочери Стелле. Он не побоялся сказать, что желает ему смерти, и добавил, что Фредерик Андре знал об этом. Но Михаэль и предположить не мог, что его друг решит убить Эсбьёрна Алениуса. Он действительно одолжил Фредерику свою машину, но понятия не имел, куда тот направляется.

— Он был мне как сын. Я полностью доверял ему, — сказал он по-шведски с сильным немецким акцентом.

И объяснил, почему Фредерик был одет в женское платье. По словам Михаэля, Фредерик иногда выступал в «Фата-моргане» под артистическим псевдонимом Миранда. Его выступления пользовались большой популярностью и прославили клуб на весь город. Но Фредерик предпочитал сохранять инкогнито.

— Он был очень застенчив и мало с кем общался. Остальные артисты считали его странным. В перерыве между выступлениями он сидел за столиком и разговаривал сам с собой. Я думал, он репетирует тексты. Выступал он просто потрясающе. Фредерик был перфекционистом во всем. Я решил, что ему нужен автомобиль, потому что он забыл что-то дома… что-то, нужное для выступления. — Голос Михаэля дрогнул. Он закрыл лицо руками и зарыдал. Потом достал из кармана белоснежный платок и вытер слезы. — Как я расскажу это дочери?

Что он мог ответить на этот вопрос? Пришлось высказать свои предположения: Фредерик совершил самоубийство: «странное поведение», видимо, связано с суицидальными наклонностями. Михаэль Пфайль ответил, что ему такое и в голову не приходило. Он сообщил полиции, где работал Фредерик, что его лучшие друзья и по совместительству коллеги — Анна и Мари; вторая, кстати, приходила недавно в «Фата-моргану» и разговаривала с Фредериком. Их фирма называется «Гребень Клеопатры» и располагается в кафе на Сёдермальм. Получив адрес, он сразу поехал туда и сейчас стоял перед дверью.

Войдя внутрь, он сразу понял, что еще вернется сюда. Почему он никогда не слышал об этом кафе? Он привык перекусывать в заурядных

забегаловках, где подавали сносный кофе и готовые сандвичи и пирожные, но втайне всегда мечтал найти именно такое, настоящее кафе. Кафе, в котором пахло свежемолотым кофе, а подносы ломились от еды, которую приготовили с любовью и из свежих продуктов. Его опытный взгляд отметил, что в кафе, несмотря на ранний час, много посетителей. Спокойные приятные люди пили кофе и читали газеты. У окна сидели два пожилых господина в темных костюмах и играли в шахматы.

Ему пришлось напомнить себе, зачем он оказался здесь. Он подошел к женщине, стоявшей за прилавком. Очень симпатичная женщина, его ровесница. Короткая юбка. Волосы собраны в хвост.

— Андерс Ледин. Полиция. Простите за беспокойство, но я ищу двух женщин — Анну и Мари.

Он говорил тихо, чтобы не привлекать внимания. Но все равно люди за столиками начали оглядываться. Женщина за прилавком тоже заметно смутилась. Но поспешно протянула ему руку. «Ю, точнее Юханна», — представилась она и отошла к двери за прилавком. Постучала, заглянула, вошла внутрь, прикрыла за собой дверь. Через минуту вернулась.

— Заходите. Хотите чего-нибудь? За счет заведения.

Он попросил крепкого кофе и прошел в комнатку за кухней. Через минуту он уже сидел за столом перед двумя женщинами с чашкой кофе в руках и пытался оценить ситуацию.

Он ничего не мог с собой поделать. Он пришел сюда сообщить о трагедии, но стоило ему взглянуть на ту, что представилась Анной, как день стал казаться ему не таким уж и неудачным. Эти волосы, эти карие глаза любого мужчину сведут с ума. Грудь, натягивающая блузку, мешала сосредоточиться, хотя видно было, что ее обладательница не делает ничего, чтобы понравиться. Ее окружала аура сексуальности. А синий цвет блузки навевал мысли о морских волнах.

Он посмотрел на вторую женщину и легонько вздохнул. Эта безопаснее. Потом присмотрелся повнимательнее. Она представилась спокойным голосом: «Мари». И когда он заглянул в ее почти лиловые глаза, ему показалось, что она вовсе не так безопасна, как кажется. Крест на груди был одновременно мольбой о прощении и желанием распять. К тому же у нее были очень красивые волосы. Золотистые, как мед.

Он представился. За годы службы он понял, что лучше не тянуть с новостями такого рода. И рассказал, что их друг и коллега Фредерик Андре погиб в автомобильной аварии. Его машина врезалась в дерево после того, как он чуть не сбил мужчину по имени Эсбьёрн Алениус. Их друг умер мгновенно. В момент трагедии на нем было женское платье.

— Как вы думаете, он мог покончить с собой? Насколько я понял, вы не только его коллеги, но и близкие друзья. — Этот вопрос он задал сразу, чтобы предотвратить истерику. Как раз вовремя. Обе женщины заметно побледнели, у Анны слезы потекли из глаз, а Мари до крови прикусила губу.

— Мы… я не думаю, что он хотел убить себя… — сказала блондинка, теребя локон.

— Мы знаем Фредерика уже много лет, и, конечно, у него бывали периоды депрессии, как у всех… Но чтобы он хотел покончить с собой — это просто немыслимо…