Греческие герои. Рассказы Перси Джексона
Шрифт:
Две горгоны с криками бросились за ним. Их золотые крылья рассекали воздух со звоном музыкальных тарелок. Звук становился громче, но Персей не смел оглядываться. Он вложил всю волю в сандалии, прибавляя им скорости. Крошечные голубиные крылья начали тлеть. Что-то царапнуло его по пятке, и у него возникло ужасно неприятное предположение, что это был коготь горгоны.
В жесте отчаяния он щитом отправил себе за спину отражение солнечного света. Горгоны завизжали, временно ослепленные, и Персей нырнул в
Несколько часов спустя он почти уверился, что оторвался, но не останавливался, пока сандалии не начали дымиться. А в таких случаях, согласно рекомендациям Федерального управления гражданской авиации, вам необходимо приземлиться и провести проверку на безопасность.
Персей присел передохнуть на голый скальный выступ посреди моря. В какую сторону ни посмотри, вокруг была одна вода, но, по крайней мере, он различил на горизонте гаснущее зарево от заката.
– Что ж, – сказал он сам себе, – я хотя бы знаю, где запад. Если полечу туда, рано или поздно попаду домой.
Неправильно. Чувак, похоже, совсем не следил, куда и как летит, пока удирал от горгон. Или он пользовался «Apple Maps», потому что капитально заблудился.
Когда он долетел наконец до земли, то был не остров Серифос, а широкая полоса материка с выжженными красными холмами и пустыней, тянущимися так далеко, как только глаз мог различить в лунном свете.
Персей изучал географию в храме Афины. Лишь одно место соответствовало этому описанию.
– Африка? Серьезно, это Африка?!
Да. Это было побережье Африки, другими словами, Персей успел забраться очень далеко на юг.
Но он так устал, проголодался и хотел пить, что ему было все равно. Какая разница, главное – найти какой-нибудь город, попросить указать нужное направление и немного передохнуть. Он летел вдоль берега до самого рассвета и тогда заметил вдалеке башни города.
– Ура! – сказал он сам себе. – Города означают людей! Я люблю людей!
Подлетев ближе, он заметил, что что-то не так. В порту собралась толпа из нескольких тысяч людей. Все смотрели на воду, точно чего-то ждали. Перед толпой стоял белый шелковый шатер, внутри которого сидели и тоже наблюдали за происходящим двое: судя по виду, царь и царица.
У входа в гавань из моря вырастала одинокая зазубренная скала. На узком выступе примерно в сорока футах над волнами была прикована юная девушка.
Это ненормально, подумал Персей. Он снял шлем-невидимку, не желая напугать девушку (конечно, ведь летающий парень в крылатых сандалиях, возникший из ниоткуда, никого не удивит), и подлетел к ней.
Девушка вела себя на удивление спокойно. Она посмотрела на него красивыми темными глазами. Ее волосы были черны, как эбеновое дерево, кожа сияла, как полированная медь. На ней было простое зеленое платье, не скрывающее чудесных рук и шеи.
Персей
– Э-э. Э-эм… – Он пытался вспомнить, как связывать слова в предложения, будучи уверенным, что еще пару секунд назад отлично это умел.
– Тебя не должно здесь быть, – сказала ему девушка. – Морское чудовище с минуты на минуту приплывет, чтобы убить меня.
– Морское чудовище? – очнулся Персей. – Что происходит? Почему ты прикована к скале?
– Потому что мои родители полные идиоты.
– О’кей… А можно подробности?
– Меня зовут Андромеда. Я царевна этой страны, Эфиопии.
– Хочешь сказать, твои родители – царь и царица? – спросил Персей. – И они позволили тебя приковать?
Андромеда закатила свои потрясающие глаза.
– Это была их идея! Долгая история. Моя мама – царица Кассиопея – больна тщеславием. Где-то с год назад она стала похваляться, будто красивее даже нереид Посейдона.
– О, это зря. – Персей никогда не встречал нереид, но слышал о них. Они были труппой подводных богинь Посейдона и считались сногсшибательными красотками. Еще ему было известно, что боги ненавидят, когда люди сравнивают их со смертными.
– Ага, – подтвердила Андромеда. – Вот Посейдон и разгневался и отправил это тупое чудовище терроризировать наш остров. Оно топило корабли, рушило порт, закусывало рыбаками – в общем, ни единого шанса спокойно позагорать на пляже. Тогда наш местный тупой жрец – или кто он там – сказал моему папе, царю Кефею, что единственный способ порадовать Посейдона – это приковать меня к этой скале в качестве жертвы чудовищу.
– Бред какой-то, – возмутился Персей. – Ты же ни в чем не виновата.
– Я пыталась объяснить это горожанам. Но не очень получилось.
– Ты не выглядишь особо напуганной.
Андромеда пожала плечами, точнее, попыталась, учитывая, что ее руки были скованы цепями.
– Не в моих силах что-то изменить. И потом, оказаться убитой морским чудовищем звучит не так ужасно, как жить с моими придурками-родителями. Если они думают, что я буду кричать и молить сохранить мне жизнь, я не доставлю им такой радости. Когда появится чудовище, я собираюсь обрушить на него такие отборные проклятья, что у него кровь из ушей пойдет. Я практиковалась.
Персей поразмыслил секунду.
– Уверен, твои ругательства сработают. Но что, если есть другой путь? Что, если я освобожу и спасу тебя?
– Было бы здорово, – ответила Андромеда. – Но это не решит проблему чудовища. Я хочу сказать, горожане поступили со мной ужасно, но я не хочу, чтобы морское чудовище разорвало их всех на кусочки. И потом, оно наверняка отправится за мной, куда бы я ни сбежала.
– Неа, – возразил Персей. – Потому что я его убью.
Андромеда уставилась на него.