Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады
Шрифт:
Это замечание является жестоким ударом по романтическим представлениям о том, что каждый греческий город был постоянным спортзалом, заполненным ревностными атлетами. Далее Ясон говорит: «Я же не принимаю к себе на службу людей, отстающих от меня в физическом развитии». Говоря на эту тему, необходимо вспомнить о личной власти над своими воинами Ификрата и указание на сочетание примера и дисциплины, что было характерно для Филиппа II Македонского. Эти аспекты иллюстрируются дальше по мере продолжения рассказа: «Ежедневно он со своими наемниками устраивает военные упражнения, причем как во время этих упражнений в гимнасии, так и во время сражений сам идет впереди войска в полном вооружении. При этом он удаляет со службы тех из наемников, которые оказываются недостаточно выносливыми, а тех, которые ему кажутся наиболее неутомимыми и наиболее твердыми в опасностях битв, он награждает, увеличивая жалованье в два, три и даже четыре раза, делая им различные подарки, ухаживая за ними во время болезни и устраивая им почетное погребение. Поэтому каждый из его наемников
Это точно такой же метод состязания и присуждения соответствующих наград, которым всегда восхищался Ксенофонт. Интересно заметить, что двойное жалованье далее применяется и в армии Александра Македонского.
С такой большой регулярной армией и солидной шкалой жалованья логично ожидать, что главным затруднением Ясона в первые годы его правления было обеспечение такого жалованья. Поэтому большое значение имеет тот факт, что из сохраненных Полиеном весьма туманных и маловероятных сказаний шесть из них касаются способов получения нужных средств, а седьмое – сумм и расчета жалованья. Возможно, это затруднение ограничивалось ранним периодом, поскольку позднее оно было в основном разрешено, когда Ясон, как вождь, мог обложить данью периэков Фессалии.
Численность и эффективность наемной армии были достаточными сами по себе, чтобы позволить Ясону стать вождем без применения вооруженной силы. Его самый сильный противник, Фарсал, уступил ему, обнаружив, что не может заручиться помощью своего союзника – Спарты.
В свою очередь, возвышение до статуса вождя давало Ясону возможность значительно увеличить численность своей армии. Он вновь внедрил в измененной форме военную организацию Фессалии, которая традиционно связывалась с Алеем Рыжим, родоначальником семьи Алевадов, поменяв полис на страну как государственное образование. Таким образом, он получил в свое распоряжение войско, располагавшее 8 тысячами конников (включая некоторое количество союзников), не менее 20 тысяч гоплитов и «достаточным количеством пелтастов, чтобы воевать со всем миром». Все это в дополнение к уже существовавшей наемной армии. Особенно интересно отметить, как он (подобно Филиппу II впоследствии) не полагался только на регулярную армию гоплитов, но приготовился сочетать с ней ополченцев из других родов войск (см.: Арриан. Тактика, где он говорит о новшествах Ясона, в частности использовании ромбовидного строя, сочетающего кавалерию и пехоту). Большое комбинированное войско Ясон предназначал, по его словам, для войны с царем Персии. Эту идею, возможно, подсказал ему Горгий, позднее ее подхватил Филипп II Македонский. Фактически же эта армия никогда не использовалась после того, как он стал вождем, а наемники – всего лишь в одном случае. В 371 г. до н. э. Ясон продемонстрировал поразительные возможности армии профессиональных воинов, когда Фивы запросили у него помощь для отпора нападению спартанского царя Клеомброта. Быстро собрав своих наемников и личную кавалерию, – ибо теперь Ясон использовал как конников, так и пеших солдат, – он совершил стремительный бросок по суше через враждебную территорию Фокиды с такой скоростью, что «во многих городах его увидели раньше, чем дошли вести о его выступлении в поход» (Ксенофонт). Диодор рассказывает, что Ясон взял с собой 1500 пехотинцев и 500 конников. Эти цифры выглядят вполне правдоподобными, показывая, как он формировал из большой армии отборное войско для быстрого марша. Битва при Левктрах была выиграна фиванцами до его прибытия, но теперь фиванцы предложили немедленную атаку на остатки войск Пелопоннеса, выстроив силы Ясона на флангах, а свои – в центре. Однако участие в какой-либо войне (особенно той, которая могла усилить Фивы) не входило в планы Ясона, он мог быть арбитром в Элладе без особого труда. Поэтому Ясон возглавил переговоры о мире и по их завершении вернулся в Фессалию. На обратном пути он разрушил укрепления Гераклеи и оставил таким образом открытыми ворота в Центральную Грецию. В это время Ясон достиг вершины своего могущества; причиной этого было то, что он был удостоен, согласно фессалийскому закону, звания тага (верховного вождя), имел у себя на службе большое количество наемников-пехотинцев и всадников, доведенных постоянным обучением до совершенства в военном деле, и, что еще важнее, что он уже снискал себе многочисленных союзников и, кроме того, еще многие хотели вступить с ним в союз. Главной же причиной его преобладающего влияния над всеми своими современниками было то, что он умел принудить всех считаться с собой (Ксенофонт).
Когда же Ясон собрался реализовать свои мечты посредством председательства на Пифийских играх, его внезапное убийство в 370 г. до н. э. свело на нет могущество Фессалии. Хотя у него и были преемники, они не смогли подняться выше уровня обычного тирана и претендовать на то, чтобы сравниться с Ясоном в качествах созидательных государственных деятелей Греции. Дальнейшая судьба династии упоминается лишь постольку, поскольку с ней связана другая династия – Филомела и его наследников.
Глава 11
НАЕМНИКИ НА ВОСТОКЕ, 380–360 ГГ. ДО Н. Э
В 380 г. до н. э. Фарнабаз завершил определенный период службы греческих наемников требованием возвращения Хабрия в Афины. В то же время он открыл новый период деятельности наемников на службе сатрапам. Послы Фарнабаза выдвинули двойное требование: к призыву отозвать Хабрия они присоединили требование одолжить
Наконец, в 374 г. Фарнабаз с Ификратом обнаруживаются в Акесе (Акко) на юге Финикии. Имеется некоторое расхождение между оценками нашими источниками численности собранных наемников (от 12 до 20 тысяч), но они не оставляют сомнений в том, что это было самое большое войско такого рода, когда-либо набранное персидским царем. Из своих военных поражений, понесенных от Хабрия в 386–383 гг. до н. э., Артаксеркс II сделал вывод, что не добьется успеха, пока не будет располагать большим количеством греческих воинов. В рамках своих военных приготовлений он даже послал в Грецию своих послов в 375 г., с предложением провести мирные переговоры представителей воюющих государств. Они привели к скорому прекращению военных действий и таким образом способствовали более легкому набору на службу Артаксерксу греческих наемников, которые временно остались без работы.
Полиен описывает один поразительный инцидент, происшедший в лагере в Акессе (Акко). Ификрат раскрыл заговор против себя со стороны двух командиров лохов. Он приказал разоружить эти лохи, а их предводителей предал суду, который вынес им смертный приговор. Воинов этих лохов Ификрат выдворил из лагеря безоружными. Это было самое суровое наказание для наемника (если не считать казни и обращения в рабство), поскольку оно не позволяло ему как дезертировать к врагу, так и продолжать службу, пока он не сможет купить новое вооружение – весьма дорогое. Данная история снова показывает также, с какой строгостью Ификрат насаждал военную дисциплину, на которую был способен только предводитель наемников. Она еще раз свидетельствует также, насколько крепко воин конкретного лоха был связан с лохагом, командиром лоха.
Наконец поход в Египет начался, и начало его было успешным. Войска персов захватили плацдармы в устьях протоков дельты Нила – Пелусийского и Мендесского (нам неизвестно, чтобы им противостояли какие-либо другие войска, кроме собственно египетских). Но Фарнабаз застрял там до тех пор, пока уровень Нила не поднялся и не подули летние северо-западные пассатные ветры. Он отказался одобрить дерзкий план Ификрата, предусматривавший удар по самому Мемфису. Греческий военачальник даже просил передать ему его собственных наемников, отличившихся при взятии египетской крепости, и обещал захватить с ними город. Но Фарнабаз не согласился. Когда же он был вынужден отступить в Сирию, его расхождения с Ификратом стали настолько острыми, что грек стал опасаться за собственную жизнь и бежал ночью в небольшом судне, оставив свою армию. Фарнабаз счел ответственным за поведение Ификрата его родной город и послал в Афины посольство с протестом. Однако афиняне отделались отговорками и подыскали Ификрату важный пост на военной службе.
Но одна неудача с греческим полководцем не обескуражила персов. Ибо весной 372 г. обнаруживается, что Тимофей собирается отправиться морем в качестве военачальника персидского царя на ту самую войну против Египта. Возможно, Афины, разочарованные неудачей Фарнабаза, были рады отпустить Тимофея взамен более успешного Ификрата. Тимофей тоже надеялся избежать наказания на родине и добыть денег для оплаты больших долгов военной службой за пределами страны. Но поход так и не состоялся, потому что Артаксеркс II, удрученный неудачей Фарнабаза, заменил его своим подчиненным Датамом, который в конце концов бросил армию и восстал против царя из страха перед интригами своего предшественника. Царь оставил командовать в Акко Мандрокла из Магнесии, который, несомненно, был греческим командующим до прибытия Тимофея.
Бегство Датама имело гораздо большее значение, чем отсрочка похода в Египет. Оно стало предвестником мятежа влиятельных сатрапов, в котором обе стороны были усилены греческими наемниками. Мы получаем несколько отрывочных впечатлений об их службе. Во-первых, Датам в период времени, непосредственно предшествовавший его мятежу, успокоил наемников, требовавших денег, обещанием чеканить для них монету по достижении ими Амиса. Его усилия с целью отложить выплату им жалованья стали, таким образом, содержанием стратагемы. (Полиен. Вероятно, это была так называемая Синопская кампания.) Во-вторых, позднее на Датама напал в Киликии сатрап Ионии Автофрадат, который имел большую армию варваров разных народностей и «3 тысячи греческих наемников, большинство из которых были легковооруженными» (дата совершенно неясна). Последняя подробность весьма любопытного свойства. Она свидетельствует о том, что высокая боеспособность греческих пелтастов признавалась даже среди легковооруженных войск Востока. В-третьих, сатрап Фригии Ариобарзан, который собирался поднять мятеж в поддержку Датама, послал в Грецию Филиска из Абидоса с миссией мира. Для него не имело особенно большого значения то, что общегреческая конференция в Дельфах не продвинулась в значительной степени в деле мира. Тем не менее он смог навербовать так много наемников, что мог позволить себе оставить 2 тысячи отборных воинов для защиты Спарты.