Грегор и смутное пророчество
Шрифт:
— Игла была стальная? — продолжал папа неуместный допрос. — Она у тебя?
— Да их тут полно! — сказал Грегор, протягивая папе упаковку.
Тот схватил иглу, достал из кармана какой-то маленький камушек и начал тереть иглу о камень короткими, резкими движениями.
— Дай какую-нибудь чашку, — велел папа. — Если ничего такого нет — вытряхни из упаковки лекарства и наполни ее водой.
Грегор торопливо сделал так, как он просил, все еще не понимая, зачем это нужно.
— А что мы делаем? — спросил он.
— Этот камешек —
— На какой случай? — спросил Грегор с замиранием сердца.
— На тот случай, если удастся бежать. У меня там были и кусочки металла, но неподходящего размера. А эта иголка — то, что надо, — объяснил отец.
— Надо для чего? — не понял Грегор.
— Потерев иголку о камень, я ее намагнитил. Грубо говоря, я превратил ее в стрелку компаса. И если мы поместим ее сейчас в жидкость и дадим свободно поплавать… — Папа аккуратно опустил иголку в воду. Вначале та поплыла, а потом, к изумлению Грегора, повернулась примерно на сорок пять градусов вправо и остановилась. — Ну вот, — заключил папа, — север там.
— Она указывает на север?! Как компас?! — Грегор был потрясен.
— Ну, возможно, на несколько градусов отклоняется. Но нам этого достаточно, — сказал папа.
Глядя на иголку, Грегор улыбнулся. Да, все встало на свои места. Папа снова стал самим собой.
Скрежет когтей о камень стер с его лица улыбку.
— Аврора, — окликнул он, — ты уже можешь лететь?
— Думаю, что да, — ответила мышь, которая, конечно, тоже слышала эти жуткие звуки.
— Арес, если я укажу тебе направление, ты сможешь держать этот курс? — тронул он Ареса за плечо.
— Я прекрасно с этим справляюсь, если знаю, куда лететь, — ответил Арес, подымаясь.
— Тогда взлетаем! — скомандовал Грегор, как когда-то Викус, в самом начале этого похода. — Летим же скорее — мы возвращаемся домой!
Они торопливо стали занимать места на летучих мышах. Грегор усадил Темпа на Аврору рядом с Люксой — ему хотелось, чтобы кто-то приглядывал за ней. Босоножку он сунул в рюкзачок и помог отцу усесться на Ареса. Потом еще раз проверил иголку в чашке с водой и указал Аресу направление, которого следовало держаться:
— Там север. В той стороне Регалия, — сказал он.
И в эту секунду он увидел крысиный коготь, вцепившийся в край уступа.
Вскочив на спину Ареса, Грегор скомандовал взлетать, оставив на земле нетронутый завтрак.
Они летели около часа по просторному туннелю, и наконец Арес сказал Грегору:
— Теперь я знаю, где мы, и этот путь мне знаком.
Очень скоро они оказались в Регалии. Грегор со страхом смотрел на разорение, принесенное в ее земли войной. Всюду здесь были следы пожаров и даже тела погибших: людей, крыс, тараканов, пауков, летучих мышей и даже тех, о существовании которых в Подземье он не догадывался, например мышей и бабочек. Живоглот как-то упоминал о бабочках, но Грегор тогда решил, что
Все тела выглядели одинаково. Одинаково безжизненно.
Сейчас он был даже рад, что фонарик на каске погас. Он и так увидел достаточно. Это была бойня. Во тьме он совершенно потерял счет времени и совсем не понимал, долго ли они летели.
Зато звуки трубящих рогов, что возвещали об их прибытии, Грегор услышал гораздо раньше, чем они подлетели к городу. Он перегнулся и посмотрел вниз: подземные радостно махали руками, приветствуя их. Ни он, ни Люкса не нашли в себе сил помахать в ответ.
Люкса все еще не пришла в себя. Когда они поднялись в воздух, Люкса обвила руками шею Авроры и закрыла глаза. Грегор не представлял себе, что творится в ее душе. Он, Грегор, смог вернуть папу. С Босоножкой тоже все в порядке. А скоро они все вместе отправятся домой, в Наземье, и их семья наконец воссоединится.
А Люкса… Из родных у нее оставались лишь Викус, Соловет и Генри, который предал ее и готов был скормить крысам. Что она может чувствовать сейчас?..
Внизу показался город. На улицах было полно людей, которые кричали, аплодировали, махали флажками. Но вот и дворец, и Арес влетел в Высокий зал.
Летучие мыши в изнеможении опустились на пол, их лапы подогнулись, и они рухнули на брюхо. Вокруг забегали подземные. Во всеобщей неразберихе Грегор видел, как Далси подхватила Босоножку и куда-то потащила, а за ними понесся неутомимый и верный Темп. Несколько подземных уложили папу на носилки и тоже куда-то понесли. Наконец очередь дошла и до летучих мышей, которых просто подняли на руки и понесли, и ни у Ареса, ни у Авроры не было ни сил, ни желания протестовать.
Грегора тоже собирались уложить на носилки, но он категорически этому воспротивился. Но холодный компресс на нос положить позволил.
Кто-то должен был все рассказать, и он не был уверен, что Люкса с этим справится. По крайней мере сейчас. Она стояла, бледная и растерянная, не замечая суеты вокруг себя. Ее прекрасные фиолетовые глаза были пусты, руки безвольно повисли.
Грегор подошел ближе, но не стал к ней прикасаться. Он просто хотел, чтобы она почувствовала, что он здесь, рядом.
— Люкса, все будет хорошо, — сказал он, прекрасно понимая, что слова сейчас ничего не значат.
Наконец зал опустел, и тут Грегор увидел поспешавшего к ним Викуса.
Не доходя двух шагов, Викус в нерешительности остановился. Лицо его было искажено болью и тревогой.
Грегор понимал, что должен поскорее рассказать, что с ними произошло. Но в первую минуту он смог лишь выдавить из себя:
— Генри был заодно с крысами. Он хотел взойти на трон.
Викус повернулся к Люксе и раскрыл объятия. Она стояла все так же неподвижно, окаменев, глядя пустыми глазами, словно видела его впервые.
— Люкса, это твой дедушка, — произнес Грегор.
Сейчас это было самым важным — единственно важным.