Грех боярышни, или Выйду замуж за иностранца
Шрифт:
Доносящееся от окна мерное постукивание не сразу привлекло ее внимание. Наконец, монотонный звук заставил ее отодвинуть ставню. На длинном шесте перед окном покачивался пузатенький мешочек. Стараясь не глядеть на держащего шест подлого негодника, Варя потянула шнурок и мешочек, оказавшийся изрядно тяжелым, очутился у нее в руках. Она втащила его в окно, нетерпеливо развязала. На дне румяными боками отсвечивали пара калачей, нежно обнимающихся с мягкими ватрушками и россыпью пряников.
Глава 15
Со времени восшествия на престол Петра Алексеевича высокое искусство охоты на
Варвару мысль о парадной охоте не слишком прельщала, возможно именно потому, что она относилась к охотничьим потехам очень серьезно. Уже с десяти лет она, наряженная в овчинный тулупчик и широченные шаровары, по-татарски сидя в седле, в сопровождении псаря носилась за дичью по полям и оврагам опорьевских вотчин. Она великолепно знала все правила и приемы псовой и соколиной охоты, поэтому ее оставило равнодушной предложение участвовать в парадной забаве, где придется вырядится в платье с хвостом, усаживаться на лошадь бочком и всю охоту вести себя смирнехонько, опасаясь пуститься в галоп в страхе вылететь из жуткого европейского изобретения, именуемого дамским седлом.
Однако недавно у Вари возникли более чем веские основания принять приглашение герцога. Причиной всему была Олечка, княгиня Устерская, старинная подружка Варвары. Выйдя о прошлом годе замуж за Федю Устерского, она по решению царя Петра вместе с мужем укатила в Париж, где ее супруг брал уроки военного дела у самого славного маршала де Вобана, а молодая княгиня блистала при дворе Короля-Солнце. Бурная придворная жизнь Версаля не заставила ее забыть подругу, поэтому Оленька с жаром откликнулась на переданную ей просьбу заказать парижским модисткам туалеты по Вариным меркам.
Вчера поутру долгожданный короб с нарядами прибыл и Варя потратила целый день, придирчиво оценивая каждое платье. Оленька, благослови ее Бог, постаралась на славу. Теперь как минимум полгода Варя могла вызвать потрясение и жгучую зависть российских красавиц, появляясь в новых, самых разнообразных туалетах. Среди изобилия шелка, кружев и лент нашелся и наряд для верховой езды, блистательную элегантность которого Варя не могла не оценить. Темно-серое, почти черное платье, отделанное серебром по обшлагам, рукавам и подолу, было крайне строгого кроя, но оно восхитительно облегало и подчеркивало тонкую талию, пышную грудь и округлые бедра девушки. Дополняла туалет маленькая треуголка с перьями, нового, невиданного на Москве фасона. Не могло быть и речи о том, чтобы держать такое платье под спудом, а посему приглашение на герцогскую охоту следовало принять. Кроме того, перед предстоящей пушечной авантюрой не худо было бы появиться на людях, дабы никто не заподозрил боярышню Опорьеву в намерении отправиться невесть куда в мужской компании.
Варвара засадила за работу всю девичью, но ко дню охоты был создан шелковый шарф, вышитый всеми оттенками серого, голубого и серебряного. Шарф придавал строгому наряду изящно-кокетливый
Когда, сопровождаемая Палашкой, везшей ее вещи, Варя въехала в толпу охотников, она почувствовала, что ради такого триумфа стоило терпеть все неудобства дамского седла Восхищенные взгляды мужчин и завистливые - женщин скрещивались на ней. В седле огромного мышастого английского жеребца, подаренного ее отцу сэром Джеймсом, она казалась особенно хрупкой и женственной. Ага, вот и сам даритель, легок на помине, кланяется ей. Варя чуть кивнула и отвернулась. Здесь ей нечего бояться его выходок, не станет же он приставать к ней с глупостями на виду у нескольких десятков охотников и сотни человек псарей и слуг. Следует только держаться от него подальше.
Выполняя собственный совет, Варя отъехала и принялась выслушивать искренние и притворные (в зависимости от пола, возраста и интересов собеседника) комплементы ее туалету и крупу лошади, прическе и сбруе, цвету лица и постановке ушей, блеску глаз и длине хвоста. Когда очередной кавалер заговорил о форме груди, Варя подозрительно прищурилась, пытаясь определить, чья грудь - ее или жеребца, занимает мысли собеседника. Установить это было сложно, ведь поглаживал он грудь коня, одновременно не отрывая глаз от корсажа всадницы. К тому мгновению как ловчие подняли зверя, общество успело обговорить каждую деталь - от кончиков девичьих волос до кончиков конских копыт. Его женская половина вынесла Варе свой суровый нелицеприятный приговор, так что боярышня явно была на вершине успеха.
Крики и порсканье псарей заставили всех броситься в погоню, охота помчалась. Неопытные охотницы, измученные дамскими седлами и шлейфами амазонок, почти сразу сбили лаву, всадники подсекли путь гончим, началась неразбериха и Варя, поняв, что из любимой забавы нынче ничего путного не выйдет, раздосадовано отъехала в сторону.
Догнавшая ее Палашка подала боярышне теплый плащ и Варя пустила коня неспешной рысью по кромке леса. Холодный весенний воздух бодрил, пронизанный солнцем сосновый бор излучал спокойствие и безмятежность. Уже возле самой опушки Варе послышались голоса. Она придержала коня, отвела еловую лапу и увидела сэра Джеймса. Варя порадовалась, что густой ельник полностью скрывает ее, вот уж с кем не следовало встречаться. Появление английца здесь, вдали от охоты, крайне удивило ее, а еще большее изумление вызвало общество, в котором он находился.
Рядом с сэром Джеймсом была княжна Катерина Шелехова. Эта хорошенькая миниатюрная рыженькая девушка принадлежала к древней, но крайне обедневшей семье. Наследники таких же старинных, но более состоятельных родов не слишком интересовались княжной-бесприданницей, и здесь не спасали ни привлекательная внешность, ни изрядное образование. Выбившиеся же из низов петровские офицеры, не раз просившие ее в жены, получали афронт от Катерининых родителей, помнивших, что они ведут свой род от Рюрика. Так что в свои двадцать три года Катерина не была ни мужней женой, ни невестой, в ближайшее время ее, как всякого перестарка, ждал отъезд в монастырь или в отцовскую вотчину, смотреть за хозяйством.
Несмотря на личико маленького бесенка, княжна была известна дочерним послушанием и благонравностью, так что ее интимный разговор с мужчиной показался Варе крайне необычным и достойным пристального внимания. Варвара не могла слышать собеседников, но зато могла следить за их жестами, выражением лиц.
Вот Джеймс что-то сказал, а Катерина потупилась и отрицательно покачала головой, вот он снова заговорил, горячо и страстно, явно что-то доказывая, в чем-то убеждая.
Страшное подозрение зародилось в голове Вари. Она была хорошо знакома с его настойчивыми уговорами, молящими и в то же время властными интонациями. Мало того, что этот негодяй сделал ее, боярышню Опорьеву, объектом отвратительного преследования, но она, кажется, еще и не была единственным объектом. Здесь, сейчас, прямо у нее на глазах он играет в ту же игру с другой женщиной. И с кем, с рыжим перестарком!