Грех боярышни, или Выйду замуж за иностранца
Шрифт:
Варя раздосадовано прошлась по горнице. Она представила: вот Татьяна заходит на поварню, вот закатывает рукава и под ее руками в кадках и кадушках начинает подходить белое пушистое тесто. Несколько ловких движений скалкой и громадный кухонный стол покрывается скатертью раскатанного пласта. Из печи вытаскивают первый противень, на котором шипят, пузырятся, потрескивают румяной корочкой пряники-зверушки, пышные калачи, булькающие сладкой начинкой пирожки. Первая проба с низким поклоном подается хозяйке. Она старается сохранить степенность, но нетерпеливые руки, обжигаясь,
А сегодня пробу снимет кто угодно, только не она! И все из-за негодного англичанишки! В досаде Варя пнула лавку, ушибла палец и разозлилась еще больше. Даже негодной Палашки нет поблизости, чтобы отправить на поварню. Верная наперсница также поддалась чарам английцев и целыми днями болталась неизвестно где, оставляя госпожу на произвол судьбы. Кровожадно обдумывая возможность первой в Палашкиной жизни порки, Варя выдернула из книгохранительницы изящные пьесы мсье Мольера и, шевеля губами, принялась вчитываться во французские слова.
К вечеру гулкая пустота в желудке заставила Варю оторваться от книжки. Темнота вступала в свои права, тетка Татьяна уже покинула дом и Варя знала, что сейчас в остывающей печи истекает томным жаром самый последний лист выпечки. Варя решительно тряхнула кудрями. Не может быть, чтобы англиец до сих пор оставался в засыпающем доме. Уверившись в безопасности предприятия, Варя спустилась вниз.
Потянув тяжелую дверь, она шагнул в тихий теплый сумрак поварни и остановилась. На ларе с мукой, иронически ухмыляясь, восседал Джеймс Фентон.
– Долго! Я ожидал, что вы появитесь раньше!
– Почему?
– Такой запах способен мертвеца выманить из могилы, не то что молоденькую девицу из ее комнаты.
– Сидите где сидите, - резко бросила Варя на его попытку подняться, - Не то буду орать.
– Под каким предлогом?
– деловито осведомился Джеймс.
– Скажу, что в темноте не узнала и испугалась.
– И ваши родные вам поверят? Насколько я успел вас узнать, увидев в доме подозрительного незнакомца, вы скорее огреете его чем-нибудь тяжелым.
– Будем считать, что вы понимаете меня лучше моей семьи, - горькая правда собственных слов поразила Варю: от иноземца, подлого негодяя, грозящего ей бесчестьем, она за последние дни получила больше поддержки и одобрения, чем от родных за всю жизнь.
Джеймс уселся обратно на ларь. Самым разумным для Вари было бы повернуться и уйти, но это выглядело бы трусливым бегством, поэтому она опустилась на лавку возле двери. Оба затихли, настороженно поглядывая друг на друга.
– Почему вы все время здесь, в доме?
– с досадой прервала Варя затянувшееся молчание, - Что вам нужно?
– Ну как же, - невозмутимо ответил Джеймс, - Я поддерживаю своих компаньонов. Когда я в сотый раз повторяю
– Я не прячусь!
– Конечно, конечно, вы ищете со мной встреч, но я вам все как-то не попадаюсь. Вы и раньше не слишком часто бывали дома. Вам что, плохо здесь? Ведь это прекрасно, когда есть свой дом, место, где тебя ждут.
– Вы говорите странно. Как человек, которого никто не ждет. У вас есть сестра...
– Джейн? О, она милая девушка. Такая... послушная.
– Неужто ж худо сие? Все известные мне мужчины любят, когда их слушаются!
– Да, приятно, когда слушаются, - кисло ответил Джеймс, - Только как сейчас она слушается меня, точно также будет слушаться любого, кто возьмет на себя труд приказывать. Но вы мне не ответили. Почему вы не любите бывать дома?
– Потому что это не мой дом, - неожиданно для себя самой призналась Варя, - Когда-то я лелеяла надежду на любовь и уважение моей семьи, но теперь уразумела, что я для них всего лишь неизбежное добавление к чистой одеже и вкусной еде. Они мирятся с моими "кунштюками", но сами лишь ждут, когда я выйду замуж и муж примется меня укрощать. Они ждут настоящую хозяйку, ту, что станет женой моего брата. Уж он выберет: тихую, скромную, безответную.
Джеймс понимающе улыбнулся ей:
– Мы похожи, леди. Оба хозяева без дома.
– Нет, мы вовсе не похожи, - Варя вспылила, - Я стану мужней женой, у меня будет свой дом. У меня все будет ладно, как у всех.
Джеймс подошел к ней, оперся руками, прижимая Варю к стене, наклонился и шепнул:
– Как у всех - может быть, а вот хорошо... Вы ведь хотите совсем не того, что хотят все. Вы хотите не хозяйство, не положение замужней женщины, вы хотите невозможного: чтобы хоть один мужчина видел в вас не орудие удовлетворения своих желаний, не источник удобств, а равного партнера, достойного любви и уважения, - его губы приблизились к ее щеке, дыхание обожгло кожу, - Но ведь это ересь, леди.
Неожиданно Варя поднырнула Джеймсу под руку, метнулась к двери:
– Вы, сударь, большой выдумщик, только придумки ваши пустые и бессмысленные, с ними и оставайтесь, а меня не тревожьте более, - хлопнув дверью, Варя выскочила из поварни.
Одним духом взлетев по лестнице, она вновь очутилась в своей горнице. Ее снова переполняла обида и она не знала на кого обижаться больше: на Джеймса Фентона, с такой беспощадной проницательностью открывшего ее самые сокровенные мечты и надежды, или на остальных окружавших ее мужчин - отца, брата, женихов, кавалеров, - никогда не интересовавшихся тем, что творится в ее душе. Но каков все же негодяй! Он так и оставил ее голодной! Это в пряничный-то день! Жалея себя, Варя тихонько всхлипнула.