Грехи ангелов
Шрифт:
— Ладно, увидимся в пятницу…
Роуз подняла глаза.
— Да, конечно…
Лилиан проводила девушку взглядом. Какая она все-таки хрупкая и ранимая, несмотря на свой сильный голос! Беззащитная, как большинство актрис. Грустная у нее профессия! Страдания актрис были словно частью их работы — запланированной и неизбежной частью…
— Изумительно!
Фотограф слегка подался назад, остановился и, слегка наклонив фотоаппарат, сделал четыре или пять снимков. Потом он выпрямился
— Не могли бы мы прямо сейчас преобразить ее в Мэрилин? — спросил он. — Мой гример уже ожидает в уборной.
Джеки кивнула головой, и Роуз вышла из зала, чтобы облачиться в костюм Монро, тщательно подобранный под наблюдением Ивонн. Однако прежде нужно было загримироваться, и это была весьма сложная процедура: нужно было припудриться, подвести темные брови, сделать черные стрелки на веках, ярко накрасить губы, изобразить на левой щеке маленькую родинку и наконец надеть светлый парик.
— Пока мы ждем, давайте займемся Люси Уальд. Это наша дублерша, — сказала Джеки и сделала жест в сторону Люси, которая сидела поблизости.
Когда Люси заняла свое место на сцене, к ней подошел Макс, появившийся из дальнего угла зала в сопровождении Джемми, который держал наготове блокнот и авторучку. После продолжительного молчания Макс уперся руками в спинку стула и сказал, обращаясь к Джеки:
— Ты в курсе того, что часть музыки придется заново переписать, если мы окончательно утвердим Чарли Фицджеральда на роль Джима Догерти?
— Да, конечно, — терпеливо сказала она. — Потому что он баритон, а не тенор.
— Просто я не уверен, известно ли тебе, какой объем работы предстоит…
— Речь шла только о том, чтобы переписать одну песню и куплет из другой. Разве нет?
— Ты уже успела поговорить с Альдо? — удивился Макс.
— Да, конечно, — кивнула она. — Но ведь ты же не передумал насчет Фицджеральда?
— Вообще-то нет, — сказал он и все-таки нахмурился. — Но было бы совсем неплохо иметь в этой роли тенора, а ждать замены — значит, опять все откладывать…
— Я думала, что если мы решили подождать, пока появится хороший тенор, — раз это необходимо для успеха постановки, — то, вероятно, до самого Нового года не утвердим никого на роль первого мужа Мэрилин.
Он неохотно кивнул, а потом переключил свое внимание на фотографа, который был поглощен тем, что поправлял прическу Люси.
— А где Роуз? — спросил Макс.
— Переодевается в костюм Монро.
— Как идут дела?
— Прекрасно.
— Люси и Роуз уже снимались вместе?
— Да. Почему бы тебе не посидеть с нами? — предложила Джеки.
— Нет времени. Но Джемми может остаться. Может быть, он найдет для себя здесь что-нибудь интересное. — Макс повернулся, чтобы уйти. — Может быть, ты дашь мне знать, когда будут готовы снимки, я хотел бы увидеть результат.
—
Что касается дел, связанных с паблисити, то это было целиком и полностью в ее компетенции, и она не собиралась советоваться с Максом, какие фотографии выбрать для рекламных целей.
— Может, Джемми соизволит напомнить тебе об этом?.. — громко бросил Макс, прежде чем исчезнуть за дверью.
— Господи, ну что за человек!.. — пробормотала Джеки со вздохом.
— Кажется, он просто очень ответственный, — улыбнулся Джемми.
Джеки удивленно подняла брови.
— Ты становишься дипломатом.
— Я рад, что хоть чему-то научился.
— Значит, ты доволен?
— Мне нравится наблюдать, как развиваются отношения между людьми, — после паузы ответил Джемми.
— Это уже кое-что.
— И мне нравится наблюдать, как ты работаешь…
Он пристально посмотрел на нее и был награжден ее внезапно вспыхнувшим румянцем.
— Джемми, перестань!..
— Мисс Джонс! — позвали ее.
Джеки с облегчением оглянулась. Это был фотограф.
— Роуз готова…
На ней были узкие черные брючки и толстый вязаный свитер белого цвета тоже в обтяжку. Точь-точь, как у Монро на фотографиях, сделанных во время корейской эпопеи, когда в конце пятидесятых она выступала перед американскими войсками.
Джеки осталась чрезвычайно довольна костюмом. Роуз сделали специальные подкладки на плечах и на груди, так что ее фигура выглядела безупречно и естественно даже для тех, кто ее хорошо знал. Перевоплощение оказалось даже более удачным, чем Джеки того ожидала.
— Фотография должна получиться такой, как мы обсуждали это раньше, — сказала она. — Нечто динамичное и естественное.
— Этого я и добиваюсь…
Фотосъемка длилась около часа, и только в самом конце Джеки почувствовала, что им удалось добиться необходимого эффекта. Роуз сумела привнести в свои движения нечто такое, почти неуловимое, что сделало ее сходство с погибшей кинозвездой просто неотразимым. Остальное зависело от искусства фотографа.
— Великолепно! — сказала Джеки, вставая. — Думаю, кое-чего мы наконец добились.
Джемми сидел сзади. Он наблюдал, как она подошла к фотографу. Ее энтузиазм заразил его. Как он мечтал испытать подобный творческий подъем! Однако он должен был признаться себе, что единственной причиной, которая заставляла его находиться в театре, была сама Джеки…
Он вспомнил об отце. Тот лютой ненавистью возненавидел бы все это — актеров, театр, а больше всего, конечно, саму идею этого мюзикла. «Божественность» Мэрилин Монро он посчитал бы не чем иным, как прелестями обыкновенной шлюхи… Впрочем, не только то, что касалось секса, но и вообще многие вещи в жизни отец видел только в черно-белом цвете.