Грехи ангелов
Шрифт:
— Джемми, ты бы не мог принести три чашечки кофе? — обратилась к нему Джеки, даже не повернувшись, и продолжала разговор с фотографом.
Он подавил вздох отчаяния и направился в другой конец помещения, где находился маленький стол, на котором стоял чайник, сухое молоко и пластмассовые чашки. Не было только сахара. Его почему-то никогда не было…
— Я едва дышу… — услышал Джемми и, оглянувшись, увидел рядом Роуз.
— Подождите одну минутку, — попросил он.
— Ну и работенка.
Она осторожно сняла светлый парик и поморщилась, проведя ладонью по своим напомаженным волосам.
— Кажется, Джеки довольна результатом.
— О да, очень! — Роуз нервно переминалась с ноги на ногу. — Но я думала, что здесь будет больше народа…
— Больше народа? — удивился Джемми.
— Ну да, понимаете, Макс, Альдо, Джой, Гордон… — сказала она и, переведя дыхание, добавила: — И, может быть, еще тот, американец…
Она словно все еще находилась в образе Монро. Ее напудренное лицо и ярко-красные губы, странные и броские — все это производило очень сильное и грустное впечатление. Джемми стало жаль ее.
— Вы имеете в виду Дрю Кароччи?
— Да, его, — сказала она. — Что-то давно его не видно.
— Он в Штатах.
— Понятно, — едва слышно произнесла Роуз.
Чайник закипел, и Джемми был рад заняться приготовлением кофе. В надежде услышать еще что-нибудь о Дрю Роуз все стояла около него и смотрела, как он наполняет кипятком три чашки.
— К сожалению, больше мне нечего вам сказать, — мягко проговорил Джемми. — Я не знаю, когда он должен вернуться…
В его голосе Роуз послышались странные нотки, заставившие ее насторожиться и поднять на него испуганные глаза. Она слегка коснулась его руки.
— Но ведь он вернется, да?
Джемми через силу улыбнулся.
— Насколько мне известно, обязательно.
— Ты не имела права этого делать!
— Ты не имела права этого делать!
— Ты не имела права этого делать!
Люси едва выдержала его взгляд, полный неподдельной боли.
— Говорю тебе, — сказала она, — это был самый обычный разговор…
— Ты же знаешь, что мое сочинительство — это очень личное дело, — сказал Ричард. — Как ты могла обсуждать это и с кем — с ним?!
— Я и не думала ничего с ним обсуждать. Просто упомянула к слову… — Она посмотрела на него с отчаянием. — Если хочешь знать, я сделала это для тебя!
— Для меня?!
— Я хотела, чтобы он знал, что у тебя есть занятие и ты не просиживаешь целыми днями в ожидании телефонного звонка.
Однако вышло только хуже. Роджер использовал это против нее.
— Мне совсем не нужно, чтобы ты обсуждала с посторонними людьми
— Прекрати, Роджер, не начинай все сначала, — спокойно сказала Люси. — Прошу тебя.
— Сегодня он снова говорил о вашей встрече! — выкрикнул Ричард, словно не слыша ее просьбы. — Это было для меня настоящей пыткой!
— Не обращай на него внимания. Неужели это так трудно? Он просто бестактный человек. И всегда таким был, — сказала она, но по выражению его лица поняла, что напрасно тратит слова. — Ты же знаешь, что он о тебе очень высокого мнения, — неуклюже солгала она.
— Не смеши меня, — усмехнулся он. — Единственный человек, о котором Роджер высокого мнения, это он сам. Звезда! — Ричард даже глаза прикрыл от раздражения. — И пожалуйста, прошу тебя, перестань его цитировать. У меня нет никакого желания, чтобы этот тип прямо или косвенно покровительствовал мне!
— Прости, — тихо сказала Люси.
Он взглянул ей в глаза и вдруг почувствовал жгучий стыд, что такой паяц, как Роджер, снова встал между ними и оказался причиной их размолвки. Ричард вынужден был признать, что причиной всему были его ревность, его зависть и, вероятно, страх. Именно страх. Он боялся потерять Люси.
Он провел рукой по волосам и глубоко вздохнул. Потом в уголках его губ появилась улыбка, и Люси поняла, что гроза миновала.
— А ты знаешь, что этот тип раньше прозывался Фошем? — спросил он.
— Что?
— Так он не рассказывал тебе, что во времена Гитлера у него была другая фамилия?
— Ричард, что ты говоришь! — прыснула она. — Ведь Роджер тогда еще не родился!
— Не имеет значения, — c шутливой многозначительностью молвил он. — Потому что из него бы вышел настоящий нацист, из нашего старого доброго Роджера… — Ричард изобразил двумя пальцами у себя под носом усики и вскинул вверх ладонь. — Да, фюрер мог бы гордиться чистокровным арийцем Роджером фон Фошем. Он, вне всяких сомнений, навесил бы ему кучу наград за садистские подвиги. Уверяю тебя, майн либен!
— Ричард, — взмолилась Люси, — может, хватит о Роджере?
Ричард покорно умолк, и на его лице появилась виноватая улыбка.
— Я утомил тебя, да?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет.
Когда Люси смотрела на него таким взглядом, все его сомнения и страхи бесследно уносились прочь. Ричард протянул к ней руки и, когда она приблизилась, нежно обнял ее и крепко прижал к груди.
— Я страшный ханжа, ты же знаешь, — пробормотал он, запуская пальцы в ее волосы.