Грехи империи
Шрифт:
Вдоль стены церкви стояла чинная очередь, а впереди на бывшем алтаре Кресимира возвышалась огромная суповая кастрюля и лежали ломти чёрствого хлеба. Мальчишки пало, от ровесников Селины и до двадцатилетних парней, ждали в очереди или уже завтракали, присев на корточки у стены или сидя со скрещёнными ногами посреди пустой церкви. Стайк немало удивился, узнав человека, который стоял рядом с кастрюлей и наполнял тарелки юнцов.
Незаметно понаблюдав за его работой, Стайк потащил Селину к стене и присел на корточки среди пало, молча освободивших ему место.
– Хенрик Шакал, – объяснил он девочке, – был сиротой, как и ты. А теперь только посмотри. Заботится о детях с тех улиц, где сам дрался, убивал и воровал. Забавно, как всё в жизни оборачивается.
На Селину, похоже, он произвёл сильное впечатление.
– Он выглядит как убийца.
Стайк нашёл в кармане роговик и некоторое время задумчиво жевал. Девочка торжественно объявляет убийцей человека, которого раньше никогда не видела. Смешно, но она не ошиблась. Шакал потерял ухо и мизинец левой руки, но даже и без явных боевых ран выглядел устрашающе. Мускулистый, но стройный, он держался с уверенностью, пугавшей обычных людей. На нём были штаны из оленьей кожи и старый коричневый пылевик, расстёгнутый посередине и открывающий живот, достаточно твёрдый, чтобы выдержать удар мула. Длинные рыжие волосы заплетены с одного бока, впалые щеки усеивали свойственные пало пепельные веснушки.
Флес назвал его спиритуалистом.
– Хенрик не палоанское имя, – заметила Селина.
– Как и Шакал, – ответил Стайк. – Но сирота может называться как ему хочется.
Они почти полчаса ждали, когда очередь иссякнет, но в церковь входили новые подростки на место тех, кто уже позавтракал и ушёл. В конце концов двое пацанов притащили через переднюю дверь ещё одну кастрюлю и оповестили стоящих в очереди, что хлеб закончился, но супа хватит на всех.
Стайк уже решил, что они проторчат здесь весь день, но вдруг к им подошёл мальчик пало примерно на год старше Селины. Он протянул им поднос с двумя мисками супа и два последних ломтя хлеба.
Стайк взял суп, быстро выпил и вытер дно миски хлебом. Вкус был ужасен, но Селина, похоже, не возражала. Мальчик наблюдал, как они едят, а потом сказал на ломаном адроанском:
– Шакал хочет вас видеть.
Стайк дал мальчику несколько пенни, встал и распрямил ноги. Поискав в карманах роговик и обнаружив, что там пусто, сделал мысленную заметку сходить к аптекарю.
Шакала сменили на раздаче двое подростков, и Стайк прошёл мимо них в ризницу. Там оказалось темно и тесно, места хватало только для постели и маленького ковчега из человеческого черепа, перед которым стоял на коленях Шакал. Закрыв глаза, он беззвучно шевелил губами.
– Никогда не думал, что ты богомолец, – сказал Стайк.
– Я не молюсь. Я разговариваю.
– С кем?
– С духом.
Стайк попытался припомнить всё, что мог, о религии пало. В Фатрасте было много племён и много верований.
– Никогда не встречал пало, которые верят, будто могут разговаривать с духами.
– Потому что большинство пало не могут.
Между фразами губы Шакала продолжали шевелиться,
– Полковник Стайк. Когда духи сообщили, что ты жив, я решил, что они меня разыгрывают. В посмертии бывает ужасно скучно, и духам нельзя доверять.
Стайк фыркнул. Не рехнулся ли Шакал окончательно?
– Тоже рад тебя видеть, Шакал. Я думал, что военная полиция примется за тебя, как только покончит со мной.
– Так и было. – Выражение лица Шакала не изменилось. – Ибана удерживала их, пока я не убежал, а потом её отец потянул за кое-какие ниточки, и её отпустили из-под ареста.
– Умно. Признателен, что ты пришёл на выручку, когда меня поставили к стенке.
– Толку от этого было мало.
Шакал грациозно выпрямился и подошёл к Стайку. До войны он любил личное пространство и редко подходил вплотную к другому человеку, если не собирался убивать. Однако сейчас он приблизился и смело провёл пальцем по глубокому шраму на лице Стайка.
– Прости.
Стайк не был уверен, что этот новый Шакал ему нравится. Он казался слишком мягким по сравнению с тем человеком, с которым Стайк сражался на войне.
– Ты ни в чем не виноват. В любом случае неважно. Я не собирался отрывать тебя от... службы. Просто пришёл в надежде, что ты сможешь помочь.
– Дайнизский человек-дракон? – спросил Шакал.
Стайк нахмурился.
– Как... Как ты узнал? – Рука упала на рукоять ножа.
– Я же говорю с духами, – буднично ответил Шакал. – Так же, как узнал, что девочку за твоей спиной зовут Селина, её отец был вором и умер в лагерях. Так же, как узнал, что ты сегодня убил шестерых черношляпников и планируешь изучить распорядок дня Фиделиса Джеса, чтобы убить его, когда он этого меньше всего ожидает.
– Бездна, – выругался Стайк.
Шакал никоим образом не мог узнать всё это от контактов среди пало. Стайк слегка подался вперёд и принюхался, но никакой магии от Шакала не учуял. Духи? В самом деле?
Шакал улыбнулся слегка снисходительно.
– Считай меня ненормальным. Все так думают. Но ты возьмёшь мою информацию, как те мальчишки берут мою еду, ведь так?
Стайк втянул воздух сквозь зубы. Определённо не тот Шакал, которого он знал. Значит ли это, что ему больше нельзя доверять? А вдруг Шакал стал агентом черношляпников или у него какие-то свои цели?
– Да, возьму.
– Ты размышляешь, можно ли мне доверять, – сказал Шакал. – А я то же самое думаю о тебе. Ты сейчас служишь двум хозяевам. Леди Флинт и... – Он пошевелил губами и склонил голову, словно прислушиваясь к невидимому голосу. – ...Человеку, к которому духи не могут даже прикоснуться. Это странно. – Он покачал головой, словно внезапно сбитый с толку. – Я вижу перед собой Бена Стайка. Сломленного, изменившегося. Никто из нас не остался тем же, кем был, но когда-то мы считали друг друга друзьями. Я бы хотел, чтобы так было и теперь. Чтобы это доказать, я расскажу, что знаю о дайнизах. Иди сюда, садись.