Грехи Марии
Шрифт:
За этим занятием я потеряла счет времени. Мы часто с Илоной таскались по заброшенным огородам, или ели промерзшие ранетки возле здания местной администрации, отчего часто опаздывали домой. Но бабушка обычно меня не ругала, она просто давала задания в наказание, и я его выполняла. Вот и в этот раз я ждала, что меня пожурят и дадут на выполнение задачку, но все произошло иначе.
Шел седьмой час вечера, когда я тихо отворила деревянную калитку. День уже начинал сдавать свои позиции, окутывая дома и верхушки особо высоких деревьев легкой красноватой дымкой. Я любила это время
Этот вечер не был исключением. Осторожно прикрыв дверь, я прошла в глубь двора любуясь заходящим огнивом. Я уже собиралась бросить тяжелый портфель на скамью напротив входа в дом, но в этот момент заметила, что она уже занята. На длинной деревянной доске не было места из-за больших серых сумок на колесиках. Видимо мама с отчимом уже собрали чемоданы для отбытия.
Я примостила свой рюкзак на самый край, чуть отодвинув одну из сумок так, что ее угол зашел за другую сумку. Тихо насвистывая песенку, которую нам задали учить на английском, я достала тот самый шланг и чуть приоткрыла вентиль для подачи воды так, чтобы она лилась тонкой струйкой. Окунув в воду кончик тряпочки, я начала методично чистить кроссовки. Поставив ногу на невысокий деревянный заборчик, отделяющий палисадник от основной ограды, намывала кроссовок, потом тоже самое проделывала со вторым. Закончив этот нехитрый ритуал, я обернулась и увидела отчима. Он стоял неподалеку, скрестив руки на груди и подогнув одну ногу. Его поза казалась расслабленной, однако я чувствовала опасность, которая от него исходила. Попыталась пройти мимо, забрать рюкзак и уйти в дом, но он преградил мне дорогу.
– Ах, моя маленькая принцесса, ты снова отбилась от рук?
Я молчала. Мне казалось, что если перестать реагировать на его вопросы, то он поймет, что мне неприятно с ним общаться. Развернувшись к нему спиной, потянулась и подцепила рукой лямку рюкзака. Но он был там тяжелым, что мне было сложно удержать его одной рукой и я пошатнулась в сторону, отпуская тяжелую ношу. Сумка с грохотом упала на пол. Из нее высыпались фантики от конфет, ручки, мятые листочки, выкатилось старое яблоко и выпала парочка рабочих тетрадей. А еще из рюкзака показалось горлышко бутылки с разведенным внутри лимонным соком. Этикетка на бутылке была из-под пива, отчего мои щеки вспыхнули, словно меня уличили в чем-то запрещенном.
– Только посмотрите, – ухмыльнулся отчим, присаживаясь на одно колено над кучей моего хлама. – Кажется наша маленькая принцесса повзрослела! А может быть ты давно уже не ребенок? Может просто боишься признаться мамочке, а мне расскажешь. Ты же не боишься признаться мне, Мари что стала взрослой?
– Я ничего не боюсь! – прошипела я, задетая за живое. Ракушки в кармане придавали мне уверенности. Если он снова подойдет ко мне, то я запущу в него этими мелкими, но довольно грязными останками.
– Правда? Очень странно слышать такие возгласы от девушки, которая все еще ходит в сандалиях. Или же ты просто притворяешься?
– Я не
– Да брось. Мари, я вижу, как ты на меня смотришь. Вижу, что ты меня избегала все лето, практически жила у своей закадычной подружки. Скоро мы с твоей мамой улетим… Сегодня я хочу научить тебя перестать быть такой свиньей. Думаю, ты стала достаточно взрослой для того, чтобы мы с тобой перешли на новый уровень игр.
Последнее слово слетело с его губ как ругательство. Я почувствовала, что его обучение снова будет стоить мне чего-то дорогого.
– Я не собираюсь тебя слушать. Я должна помочь бабушке, я обещала…
– Ах, моя маленькая свинка, если бы ты снова не опоздала домой, то знала бы, что все уехали в магазин. Мы хотели отправиться все вместе, взять тебя с собой, но тебе кажется нравится все портить.
– Когда они вернутся? – Спросила я так тихо, что сама не поняла задала ли я вопрос вслух, или же просто подумала об этом.
Но тут же последовал ответ:
– Они вернуться в полночь. Дорога не близкая.
– Значит…
– Да, маленькая принцесса, мы совершенно одни.
Он встал на ноги, медленно размял руки, словно собирался заняться спортом или чем-то аналогичным.
– Твоя бабушка попросила наказать тебя за то, что ты снова опоздала домой, проигнорировала ее замечания. Я бы еще бонусом наказал бы беспорядок в твоей сумке…
– Что мне сделать? – грубо перебила я, надеясь быстрее все закончить.
Его глаза блеснули неприятным огоньком, а на лице показался оскал. Ему пришелся по-душе мой вопрос. Я мысленно отругала себя – нужно лучше выбирать выражения. С этим человеком всегда нужно держать себя на готове. Но к чему мне быть готовой – я пока не знала.
– Для начала – молчи. Мать и бабка тебе много позволяют. Да еще и твой братец – постоянно с кем-то шатается. Отвратительное воспитание.
Он сплюнул на пол, словно ему было противно даже говорить об этом.
– Мария, я верю, что еще можно сделать из тебя человека. Сейчас ты так, ничто. Без имени, фамилии, отца.
На этой фразе я поняла, что мне придется нелегко, но выбора не было.
– Идем за мной.
Бросил мне отчим и я, ссутулившись, поплелась за ним следом.
Мы шли через двор, миновали старый, покосившийся забор Киреевых, живущих чуть в отдалении от нас, но являющихся нашими ближайшими соседями. Мне очень нравилась их дочка – Вероника. Она была младше меня всего на пару лет, но уже достаточно умело обращалась с лошадьми. Ах, если бы она сейчас вышла на крыльцо или во двор! То… что? Что бы я сделала? Он – мой отчим.
Мы идем по проезду между домами, ведущему к озеру. Летом он обычно зарастает крапивой, почти полностью скрывая дорогу. Но сегодня, из-за вчерашнего ветра, проломившего кусты, мы спокойно можем пройти до самого озера. Крапива все равно выше моего роста. Она кажется мне лесом, разделяющим меня и весь остальной мир. Мы идем вдоль линии озера, настолько близко, насколько позволяют камыши. Наш район не такой большой и как следствие тут очень редко можно встретить хоть кого-то. Вот и сейчас линия озера совершенно пуста.