Грехи наши тяжкие
Шрифт:
— Да. На Клавке. Но они разошлись, не живут, — вступила в разговор одна из женщин, — та, что была постарше: выходит, прислушивалась к разговору.
— Да? — не то спросил, не то подтвердил первый, с седеющей шевелюрой.
— После института нас пятерых направили в судебную адвокатуру, — сказал молчавший до этого долговязый мужчина в очках. — Осталось только двое.
Из приемной вышел председатель суда Пресняков — высокий, статный мужчина, еще не старый, но и не молодой.
Пресняков оглядел
Он и в самом деле, может, не заметил Варгина среди коридорной братии — среди людей, ожидавших своей участи.
Адвокаты с появлением Преснякова оживились. Они повскакивали со своих мест, здороваясь с председателем.
— Все в сборе? — спросил Пресняков, пожимая руки защитникам? — Сейчас начнем.
Адвокаты столпились, загородили ему дорогу.
— Ничего, подождем. Кажется, мы только и пришли. Да еще Альпер здесь. А свидетелей не видать.
— Подойдут, — бросил торопливо председатель и хотел было пройти по своим делам. Но его остановили.
— Плохой ты пророк, Федор Максимович, — сказал адвокат с седеющей шевелюрой, обращаясь к председателю.
— Это ты насчет «Спартака»? Да никакой не пророк. Я сам переживал, черти они такие!
— Все шлют и шлют шайбу назад, будто у них десяток голов в запасе.
— Нет, — возразил Пресняков. — Играют они хорошо. Но вратаря надо выгонять. Неужели они не видят? Ведь игрой-то кто-то должен руководить?
— Тренер.
— Плохой тренер.
— Они играют, стараются. Но не умеют вовремя уйти в защиту.
— К сожалению, «Торпедо» обыграло их по всем статьям, — сказал Пресняков, и лицо его неподдельно омрачилось.
— А вратарь у них откуда? Я позабыл… — спросил адвокат с седеющей шевелюрой.
— Из минского «Динамо».
— Гнать надо.
— Гнать надо с умом вот футболистов ЦСКА разогнали, а уж какой год кряду команду создать не могут, — сказал Пресняков и махнул рукой, словно давал всем понять, что разговор окончен.
Адвокаты неуверенно усаживались на свои места: то ли Пресняков повернет в зал заседаний, то ли есть еще время до начала суда.
«Спокойно, спокойно», — говорил себе Тихон Иванович, почувствовав, как заколотилось у него сердце.
24
Пришел и его, Варгина, защитник — суетливый, вечно куда-то спешащий. Поздоровался, бросил на соседний стул портфель и первым делом поспешил к товарищам, адвокатам. Он пожал руку каждому и женщинам — тоже; спросил о Преснякове:
— Тут ли?
Сказали:
— Тут!
И он успокоился, как будто ему было важно знать на месте ли председатель областного суда.
Правосудие, однако, всегда на месте. Успокоенный этим, защитник вернулся.
— Ну-с,
— Ничего. Спал.
— Хорошо. А теперь, дорогой Тихон Иванович, — продолжил защитник, — я должен дать вам последний совет. Совет мой таков: на суде держитесь с достоинством. Не заискивайте ни перед прокурором, ни перед председателем. На вопросы отвечайте прямо, ясно. Говорите громко. Не дай вам бог видом своим показать, что вы боитесь. Стойте только на одном: вы хотели благополучия своему хозяйству. Вы эту мысль особо подчеркните в своей заключительной речи.
— Ладно, — вяло сказал Тихон Иванович: не таких советов он ждал от своего защитника.
«Да какие могут быть советы — в последний-то момент перед судом? — подумал Варгин. — Машина уже заведена, и оставалось только ей сработать».
Как бы почувствовав разочарование в словах своего подопечного, адвокат добавил на ухо Тихону Ивановичу:
— Суд, я думаю, продлится не один день. С Пресняковым я поговорю. У нас с ним доверительные отношения.
«Доверительные?» — подумал Варгин, но промолчал.
Осматриваясь, в коридор потихоньку вошли свидетели: бухгалтер и заведующий мастерскими. Увидели Тихона Ивановича, подсели к нему.
Варгин был рад, что тягостное уединение с защитником с их приходом было нарушено.
Рядом с Тихоном Ивановичем оказался бухгалтер. У бухгалтера было нервное лицо, и вообще он был неприятен Варгину. «Как я раньше не замечал, что у него неприятные руки?»
Бухгалтер решил заполнить молчание. Ему хотелось хоть чем-нибудь угодить Варгину.
Он наклонился к Тихону Ивановичу:
— Наш-то хорош! Хи-хи. Тоже каждый вечер ездит в колхоз Юртайкиной, в баню. С бабами, конечно! Благо дорога-то ему знакома.
Бухгалтер намекал на то, что новый председатель «Рассвета» работал зоотехником у Юртайкиной и, конечно, знал про баню.
Тихону Ивановичу не до бани было.
Новый председатель колхоза прошел тот же путь, что и Варгин. Только, в отличие от Тихона Ивановича, у него не было Сталинграда. Новый председатель «Рассвета» был молод. После демобилизации из армии он окончил курсы зоотехников и работал у Надежды Михайловны.
«Долгачева считала его надежным человеком. А он вот, как и все, банькой балуется, — подумал Варгин и решил: — Пусть балуется. Это до хорошего не доведет».
Тем временем явились и другие свидетели, и в узеньком коридорчике старого губернского дома стало тесно и шумно от людей.
Спустя какое-то время открыли двери зала судебных заседаний. Все повставали со своих мест и потянулись к открытым дверям, в зал. Пошли свидетели, жены и близкие подсудимых, защитники — притихшие и деланно озабоченные.