Грехи ночного неба
Шрифт:
– Не знаю. Есть же военные самолеты, которые не видит локатор. Может, какое-то поле...
– Ладно. Насколько я понял, на Земле твои друзья создали мощную агентурную сеть, получше всяких ЦРУ, ГРУ и так далее. Ты один из них, верно? Объясни тогда, чего ради ты на них работал, если они оказались такими... Такими, как ты написал. Чем они тебя держали? Деньгами, обманом, угрозами?
– Любовью.
– Любовью?! – изумился Сергей. – И за что ты их так полюбил?
– Они были очень добры ко мне. А этот мир
– Ну ты даешь! – еще больше распалился Серега. – Это кто, интересно, тебя ненавидит? Твои родители, которые тебе вторую жизнь дали? Или, может, Нина Ивановна, которая тебя от интерната для недоразвитых спасла? Кто тебя ненавидит?
– Ну, это совсем другое.
– Подожди, подожди. Теперь скажи, чего хорошего для тебя пришельцы сделали? То в холодную воду загонят, то под пули! Ты из-за них в детдоме чуть коньки не откинул.
– Так и должно быть. Мы рискуем ради тех, кого любим.
– Смешной ты парень. Всю жизнь провел среди нас – и никого не любишь. Зато год проболтался на своей летающей тарелке – и любовь до гроба.
– Я запутался, – простонал Павел. – Мне очень трудно.
– Страдаешь от любви к марсианам?
– Нет. Никакой любви больше нет.
– Ага! Значит, двадцать лет была, а со вчерашнего дня кончилась?
– Не надо, Сергей, пожалуйста, – Павел закрыл лицо руками.
Сергей понял, что перегнул палку со своими милицейскими методами, и замолчал.
– Ты все-таки не поверил, – с горечью проговорил Павел.
– Нет, Пашка, я тебе поверил. И, кажется, понял больше, чем ты. Не было никакой любви. Вся любовь в этой штуке, которую я сегодня раздавил. Вас просто посадили на какой-то электронный наркотик – то, что ты называешь Зеленой песней. А теперь ты свободен.
– Да, – сказал Павел, поразившись, насколько точно это слово определяет его странное состояние. – Да, я свободен.
– Давай теперь думать, как тебя от твоих друзей уберечь. Есть какие-то идеи? Я помогу, чем смогу.
– Ты уже помог. Очень серьезно помог.
– Это только полдела. Теперь слушай, что я скажу. В городе тебя быстро найдут. У тебя есть друзья где-нибудь подальше?
– Нет. А впрочем, есть. В Казахстане.
– Это нормально. Ты должен отсидеться у них как можно дольше. Пока про тебя не забудут.
– Они не забудут.
– Это только кажется. У любой конторы есть дела поважнее, чем поиск какого-то беглеца.
– «Покровитель» – не контора.
– Все равно. Добираться лучше на машине или хотя бы на поезде. Самолеты отпадают, их легко взять под контроль. Деньги-то есть?
– Есть. Я поеду поездом. Только, пожалуйста, выполни одну просьбу.
– Нет проблем.
– Напиши моим записку, что я срочно уехал в командировку, и брось в почтовый ящик. Сам не заходи, мало ли что...
– Это все?
–
– Хочешь, дам тебе пистолет?
– Не надо, тебе за него отвечать.
– Ха! Думаешь, я табельный дам? Плох тот опер, у которого нет запасного.
– Все равно не надо. Не поможет. Да и не хочу я...
– Давай хоть на вокзал тебя отведу.
– Спасибо, но... Извини, Сережа, у меня в голове сейчас такая свалка. Я должен посидеть один. Не обижайся.
– Какие обиды! Сиди, только не досидись.
Сергей крепко пожал ему руку.
– Мы еще увидимся. Звони.
С этими словами он встал и пошел по аллее.
Павел пробыл на скамейке не меньше двух часов. Сейчас ему было безразлично будущее – слишком потрясающим оказалось настоящее. Впервые за много лет он ощутил, что значит быть самим собой. Сколько предстает возможностей – можно самому планировать свою жизнь, самому решать, что хорошо, что плохо. И не надо делать никаких поправок на непредвиденные обстоятельства, не надо быть в постоянном напряжении.
Но – увы! – сверху все так же давило небо. Небо, которое внимательно следило за Павлом и только выжидало удобного момента для возмездия. Небо, не знавшее пощады.
Вокруг было множество людей – по аллее гуляли пенсионеры, катались на велосипедах мальчишки, недалеко брели двое разморенных жарой патрульных милиционеров. Никто из них не был интересен небу, а только один молодой человек в помятом черном пиджаке, который, сгорбясь, сидел на скамейке, погруженный сам в себя. В душе этого человека сейчас рушился целый мир, и на его обломках вставал новый.
Патрульные одновременно заметили Павла и переглянулись.
– Кажется, похож.
– Да... Одежда, приметы – все сходится. Давай-ка проверим...
Павел поднял глаза. На него смотрели два человека в форме.
– Документы, пожалуйста.
Павел полез в карман, там был только пропуск в научный городок.
– Семенов Павел, – прочитал вслух один из милиционеров с таким выражением, как будто неожиданно нашел решение какой-то запутанной задачи.
В чем дело? Может, им не понравилась ссадина на лбу?
– Гляди, даже не спрятал! – удивился второй и указал на прицепленную к галстуку золотую заколку.
– Вы идете с нами, – подвел итог первый и сунул пропуск в карман.
Второй сделал то же самое с золотой заколкой.
– Почему? – проговорил изумленный Павел.
– Ну, артист! Бывают наглые, но этот... Объясни ему, почему.
Милиционеры явно насмехались.
– А потому, – сказал тот, что забрал пропуск, – что сегодня утром поступило заявление от гражданки Калмыковой Альбины Сергеевны, у которой вы, гражданин Павел Семенов, украли золотую заколку для галстука, воспользовавшись доверием доброй женщины.