Грехи прошлого
Шрифт:
– А может автор публиковаться в другом издательстве под иной фамилией?
– Ради Бога, но тогда ему придется начинать с нуля. Читатели привыкают к определенной фамилии, а к новой публику ещё надо приучить. Так что, хоть договор и кабальный, мои авторы никуда от меня не сбегают, и я ни чуточки не боюсь, что конкуренты их переманят.
– Акула ты!
– улыбнулась Алла.
– А как же! Это раньше я придерживался других принципов, миндальничал, а теперь поумнел. Сам себя не защитишь, сам же и пострадаешь. А ты в бизнесе разве не акула?
–
– Ну вот, значит, ты меня поймешь.
– Скажи, Эдик, а зачем в договоре Бобковой ты указал фиктивный номер паспорта и фиктивную прописку?
– Я?
– изумился издатель.
– Да я вообще договорами не занимаюсь. У меня есть отдел по авторским правам, они готовят проект договора. С мелкотой я не общаюсь, а с перспективным автором встречаюсь лично и обговариваю главные параметры: на какой срок договор, на каких условиях, размеры фиксированного гонорара или роялти. Потом мои сотрудники готовят проект, автор читает, подписывает, затем я ставлю свою подпись.
– А откуда же в её договоре вымышленные паспортные данные?
– Понятия не имею. Сама, наверное, такие дала.
– Зачем?
– Да кто ж её знает?! Если б ты была лично знакома с Валентиной, ты бы таких вопросов не задавала. Она вообще любила все запутать. Дура, да к тому же, подозрительная. Нам ведь паспортные данные автора не нужны. В его интересах указать все правильно, например, если он решит подать иск в суд, что мы не выплатили ему гонорар. И если в договоре будут указаны вымышленные паспортные данные, то пострадает автор, а не издатель.
– Так может, в этом все дело?
– Не понял?
– Намеренно поставили в договоре неверные данные, чтобы Бобкова ничего не отсудила.
– Ну, ты слишком плохого мнения об издателях, - рассмеялся Эдик.
– Мы не такие акулы, какими ты нас представляешь. К тому же, любое издательство подает сведения о каждом авторе в налоговую инспекцию. И если бы в договоре мы поставили вымышленные данные, то налоговая тут же взяла бы нас за шкирку.
– Но ведь там была липа, а налоговая к этому не прицепилась.
– Тут я могу лишь предположить, что Валентина задумала какую-то аферу, но по своему скудоумию сделала это по-дурацки. Без её согласия ничего бы не проскочило. Она скрупулезно вникала в любой документ, хотя ни черта в этом не понимала, - недоверчивая была, как и все ограниченные люди. Единственное, что мне удалось без проблем, - она почему-то легко согласилась, что псевдоним "Изабелла Астралова" будет принадлежать "Кондору". Это мы скрепили договором ещё пять лет назад. Тогда мадам Бобкова очень хотела, чтобы её бездарные опусы поскорее издались, и была гораздо сговорчивее. Но как только вышли романы, к которым Валентина практически не имела отношения, она сразу загордилась, и с ней стало невозможно общаться. Но если ты хочешь прояснить данный вопрос, давай попробуем. Мне и самому это интересно. Может быть, начальник отдела авторских прав в курсе, почему в договоре вымышленные паспортные данные.
Нажав
– Лина, пригласи ко мне Еремеева.
Через несколько минут, предварительно постучавшись, в кабинет вошел серьезный мужчина лет сорока.
– Павел Владимирович, - обратился к нему шеф, - кто вписал в договора Астраловой её паспортные данные?
– Я, согласно тому, что она продиктовала.
– Вы в курсе, что они не соответствует действительности?
– Они соответствуют, только это данные другого человека.
– Кого же?
– Любы Бойко.
– Это дочь Валентины от первого брака, - пояснил Алле директор издательства.
– А у неё есть дочь?
– изумилась та.
– Ну, если у неё было три мужа, то почему бы не быть и дочери? улыбнулся Эдуард Леонидович.
– Люба после развода родителей жила с отцом и бабушкой. Валентина и как человек была омерзительна, и мать никудышная.
– Тогда почему же она вписала паспортные данные дочери в договор?
– Валентина Вениаминовна полагала, что таким образом насолит мужу, вмешался начальник отдела авторских прав.
– Это вполне в её стиле, - кивнул Эдуард.
– Что угодно, лишь бы кому-то напакостить. Но в конечном итоге все к лучшему. Люба хорошая девушка, слава Богу, характером пошла не в мать, а в отца. Да она и не видела мамашу с младенческих лет - родители разошлись, когда ей ещё и год не исполнился, воспитывала её бабушка. Люба - талантливая художница, способностями и трудолюбием она тоже в отца, известного художника Валерия Бойко.
– Значит, гонорары после смерти матери наследует она?
– Да, - снова вмешался Павел Владимирович.
– Валентина Вениаминовна как-то раз упоминала, что написала завещание в её пользу, лишь бы мужу ни копейки не досталось. По своей неопытности она полагала, что если впишет в договор паспортные данные дочери, то это как бы автоматически делает ту наследницей. Валентина Вениаминовна думала, что дочери достанется даже фамилия Астралова. Я пытался её переубедить, но увы...
– развел он руками.
– Разубедить Валентину Вениаминовну было трудно. Во всяком случае, мне это не удалось.
– Видимо, таким образом она пыталась компенсировать Любе недостаток материнского внимания?
– спросила Алла.
– Скорее, она хотела, чтобы та была ей безмерно благодарна и почитала её, - пояснил начальник отдела авторских прав.
– Но Люба девушка гордая, к тому же, в средствах не нуждается - её отец профессор в Суриковском, его картины хорошо раскупаются. Да и сама Люба Бойко наверняка станет успешной художницей.
– Уж в "Кондор"-то мы её обязательно возьмем, - прибавил Эдуард Леонидович.
– Но думаю, Люба предпочтет статус вольного художника. У нас она была на практике, ей понравилось, и девушка стала подрабатывать, чтобы набить руку, а не ради денег. У тебя ещё есть вопросы к Павлу?
– обратился хозяин издательства к Алле.