Грехопадение
Шрифт:
Мы бегали добрых два часа, так ни разу и не заговорив друг с другом. Это было самое удобное молчание, которое я когда-либо испытывала.
Мы вернулись назад в мою квартиру. Я принимала душ, оставив Шейна сидящим в гостиной перед телевизором. Мысль о том, что Шейн находился в соседней комнате, а я в душе, сводила меня с ума. Я попыталась сосредоточиться на Такере и на том, как бы отделаться от нашего свидания в среду, но красиво выточенные плечи Шейна продолжали занимать центральное место в моих мыслях. Что
Я попыталась расслабиться, стоя под горячей водой, но ничего не помогало смыть изображение Шейна в моей голове. Я включила холодную воду на полную и стояла, дрожа под струями. Почему люди говорят, что это помогает? Вовсе нет.
Я прислонилась лбом к прохладной плитке и закрыла глаза. Всегда существовала одна вещь, на которой я могла сосредоточиться.
Я позволила моему сознанию открыть доступ и вернуться назад к прошлому, вспоминая. Бледно-голубые глаза. Воспоминание оглушило меня, словно замедленный грохот грома, моя кожа до сих пор ощущала его прикосновения, и моё тело задрожало. Мои колени подогнулись; я сидела под ледяным потоком. Я всё ещё могла чувствовать его дыхание на моей шее, помнила, как эти глаза смотрели на меня, я была для него всем.
Я не знаю, как долго я просидела там. Я поднялась только тогда, когда моя кожа приобрела странный оттенок синего. Я завернулась в полотенце и вслух выругалась, потому что забыла взять с собой в ванную одежду. Сомневаясь, что Шейн всё ещё был здесь, я просто обернулась полотенцем и вышла в коридор.
Я была сосредоточена на тех бледно-голубых глазах, когда заметила стоящего в дверном проходе Шейна с широко распахнутыми сверкающими глазами.
— Я сделал завтрак, если ты голодна. — Его голос был не громче шепота.
Стоя там, как олень, пойманный в свете фар, я чувствовала жар, приливающий к щекам.
— Ага, конечно. Я сейчас вернусь.
Он ничего не сказал и вернулся на кухню.
Я надела чёрные штаны для йоги и простую фиолетовую футболку. Пробежала расческой по волосам и позволила им сохнуть так. Я надела тапочки и отправилась на кухню.
Шейн доставал бутылки с водой из холодильника, когда я вошла. Две тарелки с индейкой, завернутой в латук, и аппетитным салатом стояли на столе. Вау.
— Прости, я была в душе так долго. Не думала, что ты хотел остаться, — сказала я.
Шейн покачал головой, усмехнулся и поднял глаза к потолку, будто ожидал какого-то божественного вмешательства.
— Это поэтому ты была в душе так долго, чтобы я ушел? Ты могла просто попросить меня уйти, Грейс. Я просто думал, что после двухчасовой пробежки на голодный желудок ты будешь рада какой-то еде.
Я улыбнулась ему.
— Нет, придурок. Я застряла там не из-за тебя. Знаешь, не всё в этом мире вращается вокруг тебя. И спасибо, я умираю с голоду, — сказала я, садясь.
Он пристально
— Ты присоединишься, или пришел только для того, чтобы понаблюдать, как я ем? Кстати, это очень неплохо, — поддразнила я, указывая на его нетронутую тарелку.
Шейн не пошевелился, чтобы приступить к еде. Он просто сидел и пристально смотрел мне в глаза. Я перестала жевать и проглотила еду. Мне следовало пережевать тщательнее, потому что я тут же начала кашлять, глаза заслезились.
Он вскочил и оказался передо мной.
— Ты в порядке? Всё плохо?
Я расхохоталась и вытерла слезы.
— Боже, Шейн. Это восхитительно. Я подавилась, потому что ты сидишь здесь и наблюдаешь за мной, как будто от вкуса этих рулетов с индейкой зависит твоя жизнь.
Шейн тоже засмеялся и снова сел.
— Приятель, ты заставил меня прослезиться, — пожаловалась я.
Положив локти на стол, он наклонился ко мне ближе.
— У тебя такие прекрасные глаза, в них никогда не должно быть слёз, — сказал он. — Твоя фиолетовая футболка отражается в них. Это делает твои глаза бледно-лиловыми.
Я улыбнулась.
— Не удивительно, что ты так смотришь на мои глаза. Да, я могу изменять их цвет, надевая разноцветную одежду, но большую часть времени они унылого серого цвета.
Теперь настала его очередь засмеяться, поперхнувшись.
— Грейс, в твоих глазах нет ничего унылого, и ты права, это дерьмо великолепно.
После того, как мы закончили, я помогла ему прибраться, и мы пошли в гостиную.
Он схватил свое пальто и сумку и обернулся ко мне.
— Нет никаких планов на сегодня?
— Совсем нет.
— Я как раз собирался поиграть в студии, хочешь прийти?
— В студии?
— Ага, у нас есть звукоизоляционная студия, там мы репетируем каждый день.
Да. Да. Я хочу взять свою гитару и сыграть те ноты, что заставляют тебя так петь.
— Сколько у вас квартир? — задумалась я вслух.
— Отец Такера владеет целым зданием, так что они все недорогие. Ну, так что, хочешь позависать?
Я взяла куртку, наела ботинки и кивнула.
— Кажется, Такер и его семья получают все сразу, а?
Разочарование промелькнуло на его лице.
— Ага, Такер получает все сразу.
Мы вышли на улицу и пошли вниз по улице к его дому. Он посмотрел на меня искоса.
— Хорошо провела время с Такером прошлой ночью? Я видел, как ты покинула бар с ним.
Я взглянула на него и пожала плечами.
— Ага, он брал меня погонять на машине.
Мы стояли на углу, ожидая сигнала светофора, спрятав руки в карманах.
— Так, значит, он тебе нравится?
— Что? Почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась я. Нет. Он отвратителен мне и порвал мои любимые джинсы.