Греховный намек

Хеймор Дженнифер

Тристан кивнул и посмотрел в небо. Солнце уже опускалось, выглядывая из-за густой тучи. Жители последней деревни, через которую они проезжали, говорили, что видели, как экипаж Фиска и Бекки останавливался здесь в полдень, а через три часа по дороге промчался и экипаж Софи.

Какое-то время оба молчали. И вдруг Гарет воскликнул:

– Я вспомнил еще кое-что!

Тристан взглянул на кузена:

– Что именно?

Гарет упорно смотрел прямо перед собой.

– Битву. Впервые я вспомнил, что случилось. Думаю, что вспомнил. Лейтенант Фиск. Моя первая и единственная

встреча с ним.

– Расскажи.

– Меня ранили в голову. – Гарет потрогал шрам на лбу. – И я упал, хватая ртом воздух. О Боже, весь рот был забит грязью и кровью!

Он вытащил из кармана фляжку и приложился к горлышку. Тристан молча за ним наблюдал. Сунув фляжку в карман, Гарет продолжал:

– Я думал, что умер. Вокруг был хаос, настоящее безумие. Я не знал, куда девались мои адъютанты. А вокруг ржали лошади, падали люди. Кровь заливала мне глаза, и я словно ослеп, но все слышал. Слышал вопли, стоны… Звон стали и выстрелы – пистолетные, пушечные… Казалось, я утопал в этом шуме. Но тут кто-то перевернул меня и вытер кровь. И я увидел обезумевшего от жажды крови юнца.

– Фиск? – спросил Тристан.

– Да. – Гарет нахмурился. – Думаю, это был он. Но тогда он выглядел далеко не столь… цивилизованным, как сейчас. Однако я уверен, что это был Фиск.

– Что было дальше?

– Сначала – судил по выражению его лица – я принял Фиска за врага, который собирался прикончить меня. Но потом я увидел его красный мундир, и он тут же спросил: «Вы ранены, полковник?» Но я не мог ответить, язык мне не повиновался. Тогда он оттащил меня в какой-то подвал. И я потерял сознание. А очнулся, лежа на твердом земляном полу. Свет пробивался только через щель под дверью.

Гарет нахмурился, упорно продолжая смотреть прямо перед собой. Но Тристан понимал, что тот видел не дорогу, а ту сцену, которая таилась в его мозгу целых восемь лет.

– А может, там было окно… Не знаю. Но рядом сидел на корточках Фиск, жующий травинку. И даже сюда доносились звуки битвы. Я не знал, что он делал. Казалось, просто наблюдал за мной. И не пытался перевязать мои раны. Не звал на помощь. Это было… неприятно. Я тогда… чего-то испугался. Заметив мой взгляд, он улыбнулся и сказал: «Полагаю, нужно привести помощь». Я попытался кивнуть, но не слишком получилось. Усилием воли я пытался не потерять сознание. Тут Фиск наконец поднялся, и он показался мне настоящим великаном. Я увидел его пистолет, медленно приближавшийся к моей голове…

Гарет снова вытащил фляжку и сделал глоток.

– Это все, что я помню.

– Он хотел убить тебя, но потом передумал, – пояснил Тристан.

– Думаю, что так. Если только это был он… Впрочем, нет, я уверен, что это он. Но почему он потом, уже в Лондоне, постоянно был рядом. Неужели не боялся, что я его вспомню?

– Может, считал, что ты его не узнаешь. Или же никогда не вспомнишь тот момент, когда он пытался тебя убить. Возможно, он настолько уверовал в собственное могущество, что посчитал, будто ему все сойдет с рук. Будь он в своем уме, взял бы украденные деньги и давно сбежал, – добавил Тристан. В горле у него пересохло – было сухо как

в пустыне. Он потянулся к фляжке Гарета и выпил виски, затем отдал фляжку кузену. – Полагаю, он знал, где ты был все это время. Когда же мы искали тебя, не сказал ни слова.

– Ясно, что это он меня спрятал, – сказал Гарет. – Возможно, заплатил Лебеку, чтобы тот никому меня не показывал. Проклятый ублюдок!.. А я пустил этого человека в дом, подвергая семью опасности.

– Он заплатит за свои гнусные деяния, – заявил Тристан.

– Ты так думаешь? – усмехнулся Гарет.

– Уверен. Ты, я, Софи… вместе мы всегда были непобедимы. Никто не мог сломить нас троих. Ни твой отец, ни слуги, ни даже тетя Бертрис. Отдельно, по одному, – возможно, но сразу троих? Никогда!

Гарет устало вздохнул.

– Верно.

– В таком случае – вперед! – Тристан натянул поводья.

– Да-да, вперед! – отозвался Гарет. И вдруг тихо добавил: – Я люблю ее.

– Знаю, – кивнул Тристан.

Да, он знал. И прекрасно понимал, что это такое – любить герцогиню Колтон, которую любит еще один мужчина.

В следующую секунду оба пустили коней в галоп.

Едва дыша, Софи сунула ключ в замочную скважину и повернула. Дверь приотворилась, и Софи открыла ее пошире, радуясь, что петли не скрипнули.

Она потратила целое состояние на подкуп хозяина гостиницы, уговорив его дать ей запасной ключ от номера «мистера и миссис Фишмен». И тот согласился только потому, что Софи сказала ему правду, сказала, что Бекки – ее золовка, а вовсе не жена мистера Фишмена и что парочка тайком сбежала, чтобы обвенчаться в Шотландии.

Как она и ожидала, беглецы уже делили постель. Бекки лежала ближе к ней, лицом к двери, и на губах ее играла улыбка. Фиск же лежал лицом к стене, и в душе Софи возродилась надежда. Будет идеально, если она сумеет выкрасть девушку без столкновения с Фиском.

Крепко сжимая пистолет, но держа его за спиной, Софи подкралась к кровати и осторожно тронула золовку за плечо.

Та открыла глаза.

– Софи?..

– Шш…

Софи глянула на Фиска, но тот не шевелился. Наклонившись, она прошептала на ухо Бекки:

– Дорогая, выйди, я хочу с тобой поговорить.

– Зачем?.. – Бекки зевнула.

– Шш… Я все объясню. Не хочу будить… его.

Девушка – совершенно обнаженная – неохотно встала и поежилась:

– Господи, как холодно…

Софи же вдруг ужасно захотелось пристрелить Фиска, но она сдержалась. Поспешно взяв халат, лежавший у кровати, она накинула его на плечи Бекки и потянула ее к двери, которую плотно прикрыла за собой, но не стала запирать – Фиск просто вышиб бы ее, если бы понадобилось.

Окинув взглядом коридор, Софи увидела в противоположном его конце Тома, готового броситься на помощь. Бедняга ужасно устал – весь день правил лошадьми. Софи уговаривала его отдохнуть, но Том отказался покинуть хозяйку, хотя была уже почти полночь. А Пип Джонсон заснул на козлах, во дворе. Рядом с ним сидела Делия с чашкой черного кофе в руках, чтобы при необходимости как можно быстрее пробудить его.