Греховный рыцарь

Лоррейн Трейси

— Не волнуйся, моя маленькая воровка. Здесь никто не спасет тебя.

— Что ты…

— Думаю, самое время закончить начатое, верно?

— Алекс, я… АААА, — раздается ее крик по пустынному коридору, когда я перекидываю ее через плечо и направляюсь к двойным дверям в конце длинного коридора, который выведет нас на улицу.

Свежий ночной воздух обдувает нас, заставляя ее дрожать.

— Ты не можешь просто так похитить меня, — визжит она, сжимая кулаки и ударяя меня по заднице.

— Смотри на меня, Лисичка.

Как я уже сказал, я беру все, что хочу. И прямо сейчас это ночь с тобой.

Она продолжает бороться, пытаясь причинить мне боль своими жалкими ударами. Но ничто из этого не заставляет меня хотя бы на секунду задуматься о том, чтобы отпустить ее.

Вскоре мы входим в черный ход другого здания на этой улице и проскальзываем в пустой лифт.

Никто нас не останавливает, как я и ожидал.

Один взгляд на меня — и они поворачиваются в другую сторону.

Наконец я перекидываю ее обратно, ставя на ноги.

Она шатается, и я кладу руки ей на плечи, чтобы поддержать. Ее расфокусированные глаза смотрят на меня. Они остекленели от шампанского и полны растерянности, но, главное, желания.

— Где мы? — спрашивает она, не пытаясь присмотреться, но сосредоточившись на моих губах.

Я делаю шаг ближе, позволяя ее сладкому аромату проникнуть в мой нос.

— Доверяешь мне? — спрашиваю я, уже зная, каким будет ее ответ.

Ее глаза вспыхивают решимостью и безудержным жаром.

— Скажи мне, что ты не провела последние несколько недель, думая о том, чтобы я снова оказался у тебя между бедер, — простонал я, наклоняясь вперед и касаясь губами уголка ее рта.

Это не поцелуй. Но это так близко и так чертовски соблазнительно.

Она не отвечает, но ей это и не нужно. Достаточно неистовой дрожи, пронизывающей ее тело.

— Ты хочешь, чтобы мое лицо снова оказалось у тебя между ног, правда, воровка? Ты хочешь, чтобы я лизал, сосал и трахал твою киску, пока я наконец не доведу тебя до предела.

— О Боже.

— Ты ведь фантазировала об этом, не так ли? Когда ты лежишь ночью в постели, ты представляешь, что ты снова там, на столе моего отца, полностью в моей власти. Ты думаешь о том, как мой язык прижимается к твоей чувствительной киске, как мои пальцы раздвигают тебя. Как я нашел в тебе ту точку, которая заставляет тебя умолять, как маленькую шлюшку. И когда ты наконец заставляешь себя кончить с этим образом в голове, ты выкрикиваешь мое имя, не так ли?

Ее кожа покрывается мурашками, когда я провожу губами по ее горлу, закрывая пространство между нами и прижимая ее к стене лифта своим телом.

— Скажи мне, Лисичка. Скажи мне, что ты возбуждаешься при мысли обо мне и моем имени на твоих губах.

— Да, — шепчет она. Так тихо, так слабо, что, если бы не тишина вокруг нас, я мог бы и не заметить этого.

— Хорошо. Каждую гребаную ночь я обхватываю рукой свой член и думаю

о том, что ты стоишь передо мной на коленях, когда я возбуждаюсь. Но есть одна проблема. — Я отстраняюсь, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я не знаю твоего имени, воровка.

Ее губы приоткрываются, но если она и собиралась признаться в подробностях, которых я так ждал, то ее прервал звон лифта и открывающиеся двери на этаже, куда я нас направил.

— Ха, спасена звонком. Опять. На мой вкус, тебе сегодня слишком везет, — поддразниваю я.

Взяв ее за руку, я вытаскиваю ее из замкнутого пространства и веду по коридору в приготовленную для нас комнату.

— Ты привел меня в гостиничный номер? — Она отшатывается, оглядываясь по сторонам, как только я останавливаю ее посреди коридора.

Она моргает, и в ее глазах появляется замешательство.

— Да, и я закрою дверь, чтобы ты не смогла сбежать в этот раз.

Разумеется, я не могу запереть нас, но она достаточно пьяна, чтобы вздрогнуть, когда я демонстративно щелкнул замком.

— Я… я…, — заикается она, когда я закрываю пространство между нами.

— Что случилось, Лисичка? Волнуешься, что я не могу позволить себе провести с тобой всю ночь? — дразню я.

— Я не шлюха, — шипит она, жар поднимается по ее щекам.

— Хорошо, потому что в этот раз я не заплачу тебе ничем, кроме оргазмов, — признаюсь я.

Протянув руку, я сжимаю ее щеки в своих ладонях и, наконец, прижимаюсь губами к ее губам.

Сначала она никак не реагирует, все ее тело словно застыло, но потом я провожу языком по изгибу ее губ, и ее решимость рушится.

Ее руки поднимаются и ложатся мне на плечи, а она тянется вверх и проводит своим языком по моим.

Ее вкус взрывается у меня во рту, и я, черт возьми, тону в нем.

Мои пальцы впиваются в ее волосы, удерживая ее в плену, боясь, что, если я отпущу ее, она может исчезнуть в ночи, как в предыдущие два раза, когда она была в моих руках.

Опустив одну руку, я обвожу изгибы ее тела, полноту груди, впадину талии и округлость бедра.

Мой член болезненно напрягается под джинсами, когда я прижимаюсь к ее животу, не давая ей возможности почувствовать, как сильно она на меня влияет.

— Клянусь Богом, — прохрипел я, наконец прервав поцелуй, чтобы глотнуть воздуха. — Если ты сбежишь от меня в этот раз, все ставки будут сняты. Я разыщу тебя и запру где-нибудь, где тебя никто и никогда не найдет.

От моей угрозы из ее легких вырывается весь воздух, а я задерживаю взгляд на ее глазах, давая ей понять, насколько я чертовски серьезен.

— Ох, — говорю я чуть мягче, проводя кончиком пальца по ее щеке, пока не нащупываю нижнюю губу. — Я думал, ты уже знаешь, кто я. — Она нервно сглатывает. — Ты легла в постель с дьяволом, Лисичка. Теперь тебе придется страдать от последствий.