Гремучая смесь с колокольчиком
Шрифт:
– Ты серьезно видишь во мне кровожадного убийцу? – засмеялся Алексей. – Пойдем, здесь недалеко. В этом кафе даже с утра всегда полно людей, не бойся.
Они вышли из его «офиса» и двинулись в указанном Алексеем направлении. Таисия была очень сосредоточена на своих мыслях. Алексей молча шел рядом. Наконец впереди показалось летнее кафе, со всех сторон окруженное большими зелеными растениями в кадках. Внутри просматривались круглые столики под белыми скатертями и небольшие плетеные кресла с пышными, белыми подушками, отделанными белым кружевом.
– На улице? В помещении? – спросил Алексей, пропуская даму вперед.
День выдался
– Я буду кофе, – сразу же ответила Таисия.
– Мне тоже кофе и яичницу с беконом, – заказал Алексей. – Я не завтракал, – пояснил он Таисии, будто извиняясь.
– Разговор у нас, судя по всему, будет долгий…
– Тогда еще и по десерту? – спросил Алексей. – Ты что предпочитаешь?
– Торт «Наполеон», – заказала она.
– А мне морковный… и шампанское итальянское полусладкое, – закрыл меню Алексей.
– С утра? – вскинула брови Таисия.
– Оно вкусное, да и легче разговаривать.
Официантка приняла заказ и отошла от их столика.
Алексей долго молчал, видимо, собираясь с мыслями, а потом повел свой рассказ:
– Я вырос в детском доме. Очень любил рисовать, и у меня это получалось. Мои детские рисунки участвовали во многих конкурсах, в том числе и международных. С моей воспитательницей, которая многим нам заменила мать, Валентиной Николаевной, мы поехали на выставку в Европу, там я занял первое место, а Валентина Николаевна познакомилась с иностранцем, влюбилась в него и вышла замуж. Он был намного старше ее, состоятельный и очень интересный как личность. У нас в стране Валентина Николаевна не нашла своего счастья, а за границей обрела и любовь, и покой. И Валентина Николаевна посчитала меня своим ангелом-хранителем, без которого она не обрела бы своего счастья, и решила отблагодарить. А именно рассказать все, что она знала, о моем рождении. Обычно это держалось от детей в тайне. Может быть, Валентина Николаевна надеялась, что я когда-нибудь найду родственников и не буду одинок.
В это время к их столику подошла официантка. Алексей замолчал, подождал, пока она откроет бутылку и разольет шампанское по бокалам, а потом продолжил:
– За что хочешь выпить? – спросил он.
– За правду, – ответила Таисия.
– Как скажешь, – грустно улыбнулся Алексей и, чокнувшись с Таей, пригубил шампанское. – У меня оказалась потрясающая история появления на свет. Некая Елизавета Юрьевна Виленская попала в больницу в терминальном состоянии и умерла в приемном отделении. Там же констатировали смерть и благополучно отправили ее в морг… – На этих словах он снова замолчал.
– Это логично. Я имею в виду, что если человек умер, его отправляют в морг, – пожала плечами Таисия. – В чем необычность?
– Знаешь, что я подумал… Лучше тебе услышать эту историю от моего приемного отца.
– Я готова, – сразу же отозвалась Тая.
– Поехали! – махнул рукой Алексей.
– А как же заказ? – даже растерялась она.
– Что ты из всего делаешь проблему? Заказ я оплачу, а поедим у отца. В отеле очень прилично кормят, – быстро ответил Алексей.
– Твой отец живет в отеле? – еще больше удивилась Таисия.
– В «Метрополе», – ответил
Глава 5
Илья Иванович Носов показался Тае очень странным человеком, если не сказать – чудным. Высокий, какой-то нескладный, с длинными руками и ногами. Движения у него были не скоординированы, речь громкая и резкая. Казалось, что он не говорит, а лает. Каждое слово Илья Иванович сопровождал еще и убедительными жестами, что со стороны выглядело весьма комично. Волосы, когда-то черные, покрылись сединой и торчали во все стороны, глаза были несколько навыкате, отчего взгляд казался несфокусированным. Они с Алексеем создавали потрясающий контраст – насколько один был пропорционален и классически красив, настолько второй напоминал клоуна в гриме, который готовится к выходу на сцену.
Они занимали шикарный трехместный номер в одной из самых дорогих гостиниц Москвы, из чего Тая сделала вывод, что деньги у них водились.
Алексей представил Таисию и отца друг другу, после чего вся компания разместилась в просторной гостиной с мягкой мебелью и домашним кинотеатром. После того как официанты принесли заказ в номер, Алексей попросил Илью Ивановича поведать историю своего появления на свет.
– Жуткая вещь! – тут же оживился Илья Иванович и резко наклонился вправо. – Я не люблю вспоминать, но если ты просишь… – Он раскинул свои большие ладони и стал клониться уже влево, напоминая Таисии канатоходца, который пытается нащупать равновесие.
– Мы ради этого и приехали, – произнес Алексей, – чтобы все услышать из первых уст.
– Ладно! Если такая симпатичная женщина просит… – И Илья Иванович покосился на Таисию. – Работал я в те годы… Нет, не могу так, давай, Лешка, наливай! Для разговора! – обратился он к сыну.
– А не рановато? – спросил Алексей. – Опять принимаешься за старое?
– Обижаешь! Я еще и не начинал, а про свои проблемы помню.
Алексей принес бутылку коньяка и разлил его в хрустальные рюмки.
– За знакомство! – произнес он тост.
– Эх! – Илья Иванович заглотил коньяк и облизал пухлые губы. – Ну так вот, в те далекие времена я работал патологоанатомом при морге одной из больниц. Вернее, я хотел стать судмедэкспертом, были у меня такие амбиции, но я хорошо закончил медицинский вуз, а вот с юридическим правом совсем не дружил, и меня, что называется, забраковали. Не взяли учиться на эксперта, а отправили работать в морг. Я тогда, помню, очень сильно расстроился и запил сильно. А еще заведующий моргом меня невзлюбил и издевался надо мной: мол, иди, салага, лотки мой, пол протри, то принеси, сё принеси. Как бомжик какой помрет, так мой. Интересных вскрытий не давал. Как в праздник дежурить, так я. А ставка минимальная, платили копейки. Да что там жаловаться, все начинающие врачи так работали, так нищенствовали.
Илья Иванович прервался и засунул в рот большой кусок ветчины и налил вторую рюмку.
Таисия же взяла бутерброд с черной икрой. Она уже и не помнила, когда в последний раз ее ела. А тут представилась такая возможность… Алексей молчал, уставившись в открытое окно.
– В тот пасмурный день, как сейчас помню, – продолжил Илья Иванович, – вернее, ночь, да… это было ночное дежурство. Привезли женщину. Сказали, что медики не успели оказать ей необходимую помощь, ее сердце остановилось еще в приемном отделении. Я еще обратил внимание, что она была очень красивая.