Гремучая смесь
Шрифт:
— Тебе нужно поесть. Хоть немного.
Я поняла, что спорить бесполезно. Взяла протянутую Родимцевым руку и поднялась.
— Пойдем. Нужно только Ивана позвать.
— Ты иди, я сам позову. И скажи, что бы тебе сделали побольше чая с мятой, нужно сбить твою температуру, желательно без лекарств.
После ужина, мужчины проводили меня до моего коттеджа.
— Ты сейчас ляжешь спать? — спросил Иван.
— Вряд ли, — ответила честно. — Полежу на диване, может, фильм какой-нибудь
— А можно я побуду с тобой? — попросил ребенок.
— Можно, конечно.
— Иван, — вмешался Павел, — Кате нужно отдыхать. Не надо ей мешать.
— Да ладно, — перебила его, — ничего он мне не мешает.
Мы с Ванькой зашли в дом, Павел остановился на пороге. Возникла неловкая пауза.
Потом мы произнесли одновременно:
— Заходи.
— Я, пожалуй, пойду.
Посмотрели друг на друга и опять синхронно открыли рты.
— Заходи, — выпалила я, стараясь успеть первой.
— Только ненадолго.
В итоге, я лежала на диване в гостиной, Павел сидел в кресле рядом со мной, а Ванька принес конструктор и что-то мастерил из него, сидя на полу.
— Их что, правда убивают? — продолжила я наш разговор.
— Правда. Иногда из страха, иногда из-за наживы. А есть еще те, кто убивает из интереса.
— Какой в этом может быть интерес?
— По поверьям, альбиносы не умирают, как все обычные люди, а растворяются в воздухе, — пояснил Павел.
— И находятся желающие проверить эту теорию?
— Гораздо больше, чем можно предположить. Это Африка, здесь легенды и поверья играют гораздо большую роль, чем в Европе. В Уганде, например, почти половина жителей не умеет читать и писать. Конечно, они верят в колдунов, порчу и проклятия.
— Как ты здесь живешь? Среди этого мракобесья? — я даже поежилась.
— Нормально живу, — пожал он плечами. — Иногда, даже счастливо.
— А Ванька?
— Что Ванька? — не понял Павел.
— Ты не думал, как он будет тут жить?
Родимцев тяжело вздохнул, потом ответил:
— Раньше я не задумывался над этим. Маленький ребенок. Какая разница, где жить?
— А теперь?
— А теперь я думаю об этом постоянно, — сознался мой работодатель. — Он растет. Нужна школа, друзья, общение какое-то.
— Может, тебе вернуться в Россию? — предложила ему.
— Не знаю. Может быть, придется вернуться.
— Ты давно здесь живешь?
— Лет десять, — ответил Павел.
— Почему в Африке?
— А ты почему живешь в Москве?
— Мне нравиться.
— Вот и мне тоже.
— В этой дикости?!
— Ты не понимаешь. В этой дикости, как ты говоришь, есть что-то затягивающее. Какая-то первобытная сила.
— Я понимаю, — согласилась. — Мужчины ценят силу. Наверное,
— Наверное. Просто однажды я попал сюда и понял, здесь мое место.
— И остался?
— Не сразу.
— И не жалеешь?
— Нисколько.
— Ты счастливый человек, — со вздохом сказала я.
— А ты о многом жалеешь в своей жизни?
Я задумалась.
— Да вроде, нет, — ответила спустя пару секунд.
— О том, что не осталась в Москве?
— Нет, не жалею.
— О том, что приехала сюда?
— Тоже.
— О том, что не прогнулась под начальника и не легла с ним?
Я рассмеялась.
— Что смешного я спросил?
— Да, в общем-то, ничего. Просто я подумала: а что может заставить меня заняться сексом против воли.
— И что же? Деньги?
— Очень большие.
— Интересно, насколько.
— За миллион долларов я бы точно согласилась, — ответила честно.
— Хорошо. А еще что?
— Что бы спасти жизнь.
— Свою или чужую?
— Свою. И жизнь близких.
— Много у тебя близких?
— Только родители, — ответила честно.
— Значит, твоя цена миллион долларов и три жизни, — подытожил Павел.
— Звучит как-то не очень, — заметила я.
— Какая разница, как это звучит? — возразил Родимцев. — Ты честно определила для себя свою цену. Без сантиментов и дурацких бабских соплей.
— А ты? — поинтересовалась у него. — Что может заставить тебя?
— Переспать с твоим начальником? — с притворным ужасом спросил Павел. — Даже не знаю.
— Переспать с женщиной, которая тебе не нравиться, — сформулировала я. — А может быть, даже противна.
— Женщинам в этом плане проще, — заметил Павел.
— Ага, — согласилась. — Раздвинула ноги и лежи себе спокойно.
— А ты, оказывается, напрочь лишена романтики.
— Я бы так не сказала. Скорее уж, лишена розовых очков, — поправила его. — Так что? Сколько стоит твое тело?
— Не знаю, — честно ответил Павел. — Как-то не задумывался над этим. Но если бы вопрос стоял: жизнь или секс, я бы, ни минуты не сомневаясь, выбрал секс.
— Господи, о какой ерунде мы говорим!
— Тебе можно, у тебя температура, — засмеялся Павел и посмотрел на Ваньку: — А кому-то уже пора в кровать.
Действительно, мальчик заигрался и уснул прямо на полу.
Павел взял сына на руки.
— Не буду его будить. Откроешь дверь, пожалуйста.
— Конечно.
Я, пошатываясь, подошла к двери и распахнула ее настежь.
— Спокойной вам ночи, — пожелала Родимцеву.
— И тебе, ответил он. — Ты не беспокойся, в Уганде вас будут охранять ребята моего друга. С вами ничего не случится.