Гремучая смесь
Шрифт:
«Консул», — догадалась я.
— Приношу свои извинения за задержку, — продолжил мужчина. — Павел, что нужно подписать?
— Документы завизировать, — ответил Павел. — Сейчас копии сделаем.
— Я могу помочь, — вызвалась барышня.
А мне почему-то страшно не хотелось, чтобы она лезла в мой паспорт.
— Да ладно, — отмахнулся Родимцев, — ксерокс в коридоре, справлюсь.
Барышня пригорюнилась, а я распрямила плечи и улыбнулась: так тебе и надо!
Павел
— Когда уезжаешь?
— Как только моим визы сделают, — ответил Родимцев.
— Надолго?
— На пару месяцев, может на полгода.
Полгода? Мы уезжаем на полгода? Хотя, контракт у меня вообще на пять лет. Что какое шесть месяцев по сравнению с пятью годами?
— Сейчас поедешь на визы сдавать? — продолжал спрашивать консул.
— После обеда, у них по записи.
— Даже для тебя?
— Именно для меня. Для других сегодня неприемный день, — усмехнулся Павел.
— Тогда удачи, — консул протянул руку.
— И тебе.
— До свидания, Павел Петрович, — печально произнесла вслед нам барышня.
— Всего доброго.
Мы вышли из здания и загрузились в машину.
— Домой? — спросил Павел.
— А можно за мороженым? — воодушевился Ванька.
— У нас занятия, — напомнила я.
Оба Родимцева грустно посмотрели на меня.
— У нас занятия, — повторила строго.
— Мы на минуточку, — попросил Ванька.
— И сразу заниматься, — продолжил его отец.
Мороженого хотелось всем, мне тоже.
— Только на минуточку.
— Ура! — синхронно закричали отец и сын.
Мы поехали есть мороженое.
— Что вы такого сказали Маше, что у нее был такой ошарашенный вид? — поинтересовался Родимцев, когда мы устроились за столиками в кафе.
— С чего вы решила, что это я сказала? — я не собиралась признаваться.
— Мне так показалось, — ответил Павел. — Ванька, какое мороженое будем заказывать?
— Клубничное с шоколадным сиропом, — тут же последовал четкий ответ.
— А вы? — спросил у меня Родимцев.
— Мятное с шоколадом.
— А мне тогда соленую карамель, ванильное, шоколадное и еще, пожалуй, кокосовое, — выдал Павел Петрович.
— Папа, а ты не лопнешь? — с сомнением спросил Ванька.
— Нет, я большой. В меня много влезет, — ответил Родимцев и переключился на меня: — Ну, так как, скажете, чем вы так удивили Машу?
«И далась ему эта Маша», — раздраженно подумала я и ответила:
— Ничем особенным. Она была поражена моим возрастом.
— А что с ним не так? — удивился Павел.
— Ей показалось, что я выгляжу значительно старше.
— В самом деле? —
— Просто Катюша сказала, что она твоя дочь, — сообщил Ванька.
Повисла пауза. Мне стало неловко. И зачем я про дочь ляпнула, сказала бы правду: гувернантка. Вдруг Родимцева и эту Машу связывают близкие отношения?
Павел продолжал удивленно молчать.
— Простите, — первой не выдержала я, — глупость сказала. Не надо было.
— Да мне, в общем-то, все равно, — медленно ответил Павел, — просто интересно: зачем?
— К слову пришлось, — ответила ему. — Я вас не очень сильно подставила?
— Чем? Тем, что сказали, что вы моя дочь?
— Мало ли, — я опустила глаза, смотреть на Павла было стыдно. — Вдруг это ваша близкая знакомая.
— Маша?!
И вот что такого я сейчас сказала? Он привлекательный, свободный мужчина, она молодая, хорошенькая женщина. А смотрит на меня так, будто я заподозрила его в связи с дядечкой — консулом.
— С Машей, — подтвердила я.
— Уверяю Вас, Екатерина Алексеевна, мои отношения с Машей не настолько близки, что бы я отчитывался о наличии у меня родственников обоего пола. И даже просто отчитывался. Вообще, нет у нас с Машей никаких отношений.
Тут нам принесли заказ, и я принялась за мороженое, чувствуя, что жизнь-то налаживается.
Павел еще несколько секунд странно смотрел на меня, а потом переключился на десерт.
Когда мороженое было съедено, Ванька тягостно вздохнул и спросил:
— Домой, заниматься?
— Есть другие предложения? — заинтересовался Родимцев.
— Нет, — вмешалась я. — Других предложений у нас нет.
— Тогда домой, — Родимцев расплатился, встал из-за стола и взял сына на руки.
Ванька явно не хотел ехать, но никак не мог придумать предлог, чтобы откосить от занятий.
— Иван, — строго сказал его отец, от которого не укрылись метания мальчика, — те же взрослый человек, должен понимать, что нужно учиться.
— Я понимаю, — тяжелый вздох.
— Вечером будем печь плюшки, — предложила я. — Как тебе идея?
Идея понравилась обоим. Причем, если Ваня не знал, что такое плюшки, и его просто заинтересовал процесс, то Родимцев — старший явно обрадовался возможности поесть мучного. Как, при таком аппетите, он умудряется сохранить хорошую фигуру, для меня было загадкой.
Мы вернулись в резиденцию, и день пошел по накатанной: занятия, обед, сон. После полдника Родимцев — старший отправил сына в бассейн под присмотром Али, а мне предложил поехать в консульство Уганды, сдавать документы на визу.