Гремучая смесь
Шрифт:
— Познакомьтесь, — обратился ко мне Павел. — Это воспитательница моего сына Екатерина Алексеевна.
— Можно Катя, — вставила я.
— Кир.
— Александр.
— Очень приятно, — я по очереди пожала протянутые мне широкие ладони и вопросительно посмотрела на Павла.
— Я же тебе говорил, что в доме будет охрана, — напомнил Родимцев. — Саша — главный.
Перевела взгляд на Кира.
— Нет, я здесь проездом, — перехватив мой вопросительный взгляд, пояснил тот. — Приехал посмотреть, что тут у вас.
— Вы не останетесь?
— У него сейчас другая работа, — подал
— А сколько всего охранников в доме? — спросила у Павла.
— Десять человек в две смены, я одиннадцатый, — ответил Александр. — Не переживайте, вы в полной безопасности.
А я представила себе десять таких громил, разгуливающих по дому. Стало не по себе.
— Мы совершенно безопасны, — словно прочитав мои мысли, усмехнулся Александр.
— Для кого? — мрачно спросила его.
— Для женщин и детей, — он уже в открытую улыбался.
— А они об этом знают? — спросила в ответ и поймала себя на том, что уже стою за спиной у Павла.
А ведь входили в комнату вместе. Когда я успела переместиться?
Павел тоже обратил на это внимание.
— Мы на минутку, — сказал мужчинам, увлекая меня к двери.
— Ты чего? — спросил, как только мы вышли. — Испугалась?
— Да, — честно ответила ему. — Нет. Не знаю.
— Катя, вы с Иваном в совершеннейшей безопасности. Кир и Саша мои боевые товарищи.
— Нет, я не боюсь. Просто их как-то много.
— Их нормально, — как-то не совсем по-русски ответил Родимцев. — Как раз столько, сколько должно быть. Дом большой, ты их даже не заметишь.
Захотелось поспорить, но кто я такая? Всего лишь наемный работник. Пришлось кивнуть и вернуться в гостиную.
— По всем вопросам в мое отсутствие ты будешь обращаться к Саше, — пояснил Павел.
— Хорошо, — согласилась и предложила: — Может быть чая? Или кофе?
— Спасибо, — ответил Кир. — Мне уже скоро пора выезжать.
— А я пойду обустраиваться, — вклинился Саша. — Прилетел ночью, не успел вещи разобрать.
— Можно я пойду? — поинтересовалась у Павла.
— Конечно, иди, отдыхай. Я пока с ребятами разберусь, и часа через два буду в вашем с Иваном распоряжении.
Я покивала и пошла на второй этаж. Заглянула к Ваньке, он крепко спал. А говорил, что не устал. Решила глянуть на свою спальню. Тихо открыла соседнюю дверь, огляделась. Светлая комната с большой кроватью, комод, шкаф и туалетный столик. Посмотрела на кровать, потом на часы. Ванька совершенно точно проспит еще часа два, у меня есть время. Кровать манила. Я скинула туфли и устроилась на мягком матрасе. На всякий случай поставила будильник. И закрыла глаза.
13.
Пашка был недоволен собой — воспитательница сына стала восприниматься им как женщина. И, что само по себе странно, это случилось не тогда, когда он, сонный и основательно политый водой, лапал ее на диване в собственной гостиной. И не тогда, когда ухаживал во время ее болезни. И даже не тогда, на детской площадке в торговом центре, где их приняли за семейную пару. Все это время Катя была просто воспитательницей Ваньки. Нет, он не слепой, видел, что перед ним красивая, умная
И это по-другому Пашке категорически не нравилось. Потому что было совершенно неуместным и лишним. Наверное, именно поэтому он сообщали Катерине, что его жена умерла. Не хотел об этом говорить, пусть бы она и дальше думала, что мама Ивана живет отдельно и с сыном не общается. В конце концов, он знал много таких семей, где дети жили с отцами, а матери уходили, что бы жить своей жизнью. Но его отношение к Катерине изменилось, и он, желая показать ей (да и себе тоже, чего скрывать), что между ними достаточно препятствий, чтобы не наделать глупостей, рассказал об Имани. Что бы поняла, что у него уже все это было. И любовь, такая огромная, что не могла поместиться в сердце, а все время рвалась наружу и выплескивалась искрящимся фонтаном, и семейная жизнь в маленьком доме на краю мира, и боль страшной потери, когда он вдруг осознал, что жизнь окончена, потому что ЕЕ рядом нет. А раз все это уже было, то зачем ему что-то еще? У него есть сын, с глазами, там похожими на глаза любимой жены, есть работа, есть дом. А больше ему ничего не нужно.
Улетел в Уганду не только для того, что бы пообщаться с заказчиком и встретить ребят. Просто хотел побыть один, подумать и поостыть от ненужных и давно забытых чувств.
Кир прилетел всего на пару дней. Посмотреть, оценить, возможно, дать совет. Они сидели вечером на веранде и пили пиво.
— Ты какой-то загадочный, — глядя на Африканца, сообщил Кир.
— Зато ты, как всегда, прямой, как палка.
— Да ладно, скажи прямо, как твоя гувернантка — красивая?
— Тебе-то что? — хмыкнул Пашка.
— Интересно.
— На Лику свою смотри и любуйся.
— Даже так? — Кир картинно поднял вверх брови.
— Красивая, — сознался Африканец.
— Так это хорошо. А с Ванькой у них как?
— А с Ванькой у них полное взаимопонимание.
— И это тоже хорошо. Что же тебя беспокоит?
— Не знаю, — вздохнул Пашка. — Вроде все хорошо. Баба она умная и добрая, пацан к ней привязался. А у меня душа не на месте.
— Она тебе понравилась, — констатировал Кир.
— Понравилась, — согласился Пашка.
— И чем это плохо?
— Да всем.
— Не понял. Поясни.
— Мы с ней из параллельных миров. Мое место здесь, среди всего этого, — Пашка обвел рукой веранду. — А она. Интеллигентная семья, два высших образования, современный офис в центре и квартира неподалеку. Другая вселенная. Да и не нужны мне такие отношения.
— Ага, тебе вообще отношения не нужны. Трахнулся и адиоз, бэби. Потаскун ты, Африканец.
— Да я и не скрываю, — Пашка открыл очередную бутылку пива.
— Баба нужна не только для этого, — Кир движением рук изобразил, для чего именно.