Гремучая змея (Сборник)
Шрифт:
В один из теплых майских вечеров Дафф сидел в гостинице «Фермонт» и подводил итоги своего многотрудного вояжа. Никаких результатов. Он сумел познакомиться с окружением каждого члена группы экскурсии Лофтона мужского пола. Все они, кроме Макса Минчи-на, имели безупречную репутацию. Однако непохоже было, что именно чикагский гангстер замешан в тройном убийстве. Оставался еще Кин, проживающий якобы в Нью-Йорке. Никаких следов его обитания Дафф нигде не нашел.
Поднявшись, инспектор Дафф приблизился к окну. Он вспоминал о прошлом приезде в этот
«Известие Кубы. Вельби предвидит удачу. Выезжайте Гонолулу. Успеха.»
Дафф ожил: похоже, Вельби напал на след! Очевидно, он раскопал такое, что сможет удовлетворить самых требовательных присяжных. Инспектор представил, как сержант указывает ему на убийцу, спускающегося по трапу: «Вот он, можете его арестовать». Такая перспектива была весьма приятна, хотя Даффу и не улыбалась роль исполнителя. Впрочем, в Скотленд-Ярде работают сообща.
Через два дня инспектор отплыл в Гонолулу, рассчитав, что прибудет туда почти на сутки раньше группы Лофтона. За это время он возобновит старое знакомство с Чарли Чаном и посвятит его в суть дела.
Дафф решил преподнести Чарли сюрприз, не извещая о приезде, и по теплоходу бродил окончательно примиренный с жизнью. Он прекрасно отдохнул и подготовился достойно выступить в последнем акте трагедии.
Но на второй день плавания, вечером, ему вручили радиограмму из Скотленд-Ярда:
«Вельби убит в Йокохаме. Тело нашли после отъезда группы Лофтона. Схватить Эвера живым или мертвым.»
Стиснув радиограмму в кулаке, инспектор широко открытыми глазами тупо всматривался в темноту за бортом теплохода.
Бедный Вельби!
Еще совсем недавно инспектор видел его в Лондоне спокойного, улыбающегося, уверенного…
Бедного малыша, впервые в жизни покинувшего родной город, убили в Йокохаме!
— Живого или мертвого, — повторил Дафф сквозь зубы. — Если это будет зависеть от меня, то, наверное, мертвого.
Глава 13
Стук в дверь Чарли Чана
Спустя несколько дней в городском суде Гонолулу разбирали дело трех мужчин — португальца, корейца и филиппинца. Их обвиняли в занятии азартными играми на улице. На скамье для свидетелей сидел флегматичный, спокойный китаец. На Востоке тучность всегда была в почете: если китайский мандарин прибавляет в весе, то в престиже он выигрывает. Так вот, у китайца со свидетельской скамьи имелись все основания пользоваться уважением у своих сограждан.
— Пожалуйста, инспектор Чан, — произнес судья, — вам слово. Расскажите, как все было.
Свидетель, даже не шелохнувшись
— Иду вниз по аллее Паваа. Вместе с детективом Кашимо. Впереди, рядом с рыбной лавкой Тимо, замечаем толпу. Ускоряем шаг. С нашим приближением толпа редеет. Спустя минуту на месте остаются только обвиняемые. Стоя на коленях, они бросают кости. Их уста произносят заклятья…
— Ближе к делу, Чарли, — оборвал его общественный прокурор. — Простите, инспектор, но ваш язык слишком красочен для американского суда. Эти люди попросту играли в кости, верно?
— Да, — согласился Чан.
— Выходит, игра в кости вам знакома?
— Разве ребенок не узнает лица своей матери? — произнес Чан.
— И вы узнаете этих троих? Играли именно они, вы не сомневаетесь?
— Сомневаться имеет право каждый человек. Но у меня сейчас такого права нет. К несчастью людей, сидящих перед нами, на площади были они.
Защитник обвиняемых, коренастый японец, быстро вскочил с места.
— У меня возражение! — крикнул он. — Господин судья, я выражаю протест против слов «к несчастью…» Свидетель говорит так, словно мои клиенты уже осуждены и вина их доказана.
— Господин Чан, будьте любезны в дальнейшем воздерживаться от подобных комментариев!
Чан опустил голову.
— Мне очень жаль. Обещаю исправиться. Извините за то, что неизбежное назвал случившимся.
У адвоката вырвался слабый стон, но Чарли Чан спокойно продолжал:
— В следующую минуту эти трое поднимают взгляды и замечают меня с грозным Кашимо. Выражение их лиц резко меняется. Они вскакивают и бегут по улице, я за ними. Еще до поворота игроки становятся моими пленниками.
Уничтожающе посмотрев на Чарли Чана, защитник спросил, указывая на худеньких подсудимых:
— И вы намерены утверждать, что ваша туша догнала эти тонкие ноги?
Чан улыбнулся.
— Быстрее всех бежит человек с легкой совестью.
— А что в это время делал Кашимо? — спросил адвокат.
— Исполнял свои обязанности: остался на месте и собрал доказательства вины — брошенные кости.
— Хорошо, хорошо, — со скучающим видом прервал его лысый судья. — Где эти доказательства?
— Если не ошибаюсь, господин судья, то кости сейчас должны были появиться в зале вместе с бдительным полицейским Кашимо.
Суетливый невысокий японец Кашимо в эту минуту действительно входил в зал, но его грустное лицо заставило Чарли Чана смутиться. Остановившись у последнего за спиной, Кашимо начал что-то шептать ему на ухо. Чарли Чан поднял глаза.
— Я ошибался, господин судья, — произнес он, — Полицейский Кашимо потерял кости.
По залу прокатился взрыв смеха, судья лениво постучал по столу молотком. С виду спокойный, Чарли сидел неподвижно, но в душе его накапливалось чувство горечи. Как и всякий человек, он не любил становится предметом насмешек. Инспектор чувствовал себя в глупейшем положении. Тут с улыбкой заговорил защитник: