Гремучий Коктейль 7
Шрифт:
— Да я поверить не могу, что он — Сильверхейм! — воскликнул отошедший от своих злоключений блондин, — Натуральный Сильверхейм! Не может этого быть!
— Вот никогда этого не понимал, — отозвался я, призывая свой ледяной Лимит на кончик пальца и разрушая им травинку, начавшую разлетаться слабо мерцающими искорками, — Откуда такая восторженность по отношению к врожденной магии? Я что-то не встречал людей, которые удачно этим пользовались в бою…
— Потому что ты варвар и убийца, Дайхард Кейн! — завороженно фыркнул Костя, рассматривающий деструктивное действие
— Глупости, — решительно осудил я глупости, зажигая на другой руке несколько крохотных молний, — Магия, пуля, бомба, силовой доспех… всё это инструменты. Метода — просто неудобный инструмент. Их даже в дуэлях отказываются использовать, чересчур уж боятся.
— Потому Константин и говорит верно, что ты убийца и варвар, — прижав к себе заснувшую Алису, беззлобно заметила Кристина, — В жизни есть не только война, муж.
— Ага, еще и любовь, — улыбнулся я ей, а затем, когда она попыталась улыбнуться в ответ, кивнул на Пиату с Красовским, — Вот, приблизительно, такая.
Высшая эйна вовсю гоняла находящегося в «последней осени» питерца аркхавном, спертым ей в особняке. Петр Васильевич старался уклоняться, отпрыгивал и парировал вполне серьезные выпады бронированными руками доспеха, но особых успехов пока не было. Тем не менее, бывший бандит совсем не жаловался, а сосредоточенно упражнялся, останавливаясь лишь тогда, когда мышцы начинало сводить. На боль ему определенно было плевать.
— Кто как живет, тот то и получает, — философски подытожил я, поднимаясь, — Посидите пять минуток без меня, скоро вернусь.
Пикник мы организовали недалеко от того самого полуразрушенного кладбища, в котором дракон сделал свою ухоронку, так что моя проверка много времени не заняла. Спустившись по эпически широкой земляной лестнице там, где не было ловушек, я попросту подошёл к сплошной стене, закрывающей путь дальше, положил на неё руку и начал измерять объёмы энергии, что придётся потратить. По прикидкам выходило, что довольно много, почти весь резерв…
— Здесь будет холодно, — негромко подытожил я, — Очень холодно. Или… нет?
— «Если ты не будешь промораживать всю конструкцию, а пробьешь её насквозь кулаком, то она, скорее всего, разрушится, исчерпав магию на укрепление», — поделился со мной своими мыслями лорд, — «Также сбережешь силы»
— «А те, кто за мной, смогут уберечься от холода, если продырявлю стенку сбоку, а не по центру», — согласно покивал я, — «Хорошо. Теперь осталось придумать, как спастись от пламени дракона…»
— «Да, Кейн. Придумай. Пожалуйста. Я не верю Дракарису»
— «Верить ему — сущий идиотизм», — согласился я и пошёл назад.
Терять время столь драгоценного перерыва не хотелось ни минуты. Просто посидеть, послушать беззлобную перебранку Кристины и Константина, посмотреть на дочь, сосредоточенно мнущую грудь смущенной Зеленке, видимо, в исследовательских целях. Приглядеть
Кусочек жизни, о которой ты успеваешь забыть напрочь, постоянно готовясь с утра до вечера к чему угодно, но не к спокойному дню на природе в компании близких и друзей.
Ну, не совсем спокойному. Когда я вернулся назад, Константин и Кристина ссорились. Не всерьез, но основательно. Блондин пытался (на словах) запихать мою жену и дочь, а также весь наш зоопарк, к себе на Ларинен, а бывшая Тернова мрачно ершилась, отказываясь от этого вполне разумного, с точки зрения Азова, предложения.
— Сейчас не те времена, Костя, — втолковывала она ему, — Нам везде опасно, но эта опасность другого рода. Мы еле-еле смогли удержаться на краю бездны после того, как Кейн убил американского короля. Если я сейчас исчезну, не буду появляться хотя бы в Чикаго, то очень многое пойдет прахом.
— Если тебя пристрелят, то все пойдет прахом! — бурчал насупившийся Константин.
— У нас есть защитные артефакты, есть Чикаго, есть охрана, — перечисляла Кристина, — А еще есть ты, которому с Лариненом пока лучше не шутить. По тем же, кстати, причинам, Костя, что и у нас. Так? Так. Ну и чем я лучше тебя?
— Тем, что ты в тягости и с младенцем! — ткнул блондин пальцем в хмуро спящую Алису, — Очнись, Кристина!
— Хватит, охладитесь, — выдохнул я, садясь на плед, — Кость, присмотрись, моя жена разговорник под рукой даже здесь держит. Сколько раз ее вызывали, пока мы тут сидим? Два?
— Четыре уже, — кивнула супруга.
— Вот, — пожал я плечами, примирительно улыбаясь, — Видишь, даже я её не уговариваю, потому как дел у нас прорва. Кроме того, ты под защитой будешь. Всё равно ведь ненадолго. Нам бы первый матч по гритболу отыграть, волну пустить, а там и в Аркендорф переберемся.
Это была почти правда. Откопанные Фелицией счета сейчас были в процессе переоформления на мэрию города, а простолюдины из руководства вовсю бодались с Вашингтоном, не желая, чтобы графство оказалось расколото на десяток баронств. Местные ратовали устроить нечто вроде порто-франко, правда, такое бы произошло только в их влажных мечтах, никто отдельных зон создавать в и так нестабильной стране не собирался. Моё внимание ко всему этому требовалось ежедневно.
Про начинание Кристины и говорить не приходилось. Несмотря на мои действия, где осознанные, а где случайные, вся махина противодействия (точнее, растаскивания) Синдиката была построена моей мрачной черноволосой женой. И теперь она, как заправский дирижер, руководила советом из нескольких европейских высокопоставленных аристократок, уже обзаведшихся настоящими отрядами из ревнителей. Разумеется, в глубокой тайне. Эти отряды занимались ликвидацией наиболее богатых и развитых притонов и складов, что находила разведка. Действовать нужно было интенсивно и быстро, так как конкуренты вовсе не дремали. Даже Рао Тан уже что-то отхватил в Чехии.