Гренадер
Шрифт:
Помещиком и хозяйственником, по собственному признанию, Дмитрий Сергеевич был никаким, поэтому повесил все дела на управляющего. Лишь иногда прибывал с визитом осуществлять учет и контроль. Как, например, сейчас. Это немного противоречило его прошлому утверждению, что выехал чисто отдохнуть, но придираться я, понятно, не стал.
Еще проф страстно любил охоту и лошадей. Даже держал небольшой конезавод, армейских лошадок для которого приобрел с выкупной ссуды . А дальше пытался улучшить породу пополнением привезённым из экспедиций.
Сообщая мне это, Дмитрий Сергеевич вожделенно косился на Фрица. Но продавать своего
Я продолжал задавал вопросы, пытаясь понять мироощущение здешнего помещика. Не скажу, что совсем врубился, но кое-что прояснилось.
Сельское хозяйство и отданные крестьянам в аренду земли, профа напрочь не волновали. Выхлопа оттуда было мало: нечернозем - зона рискованного земледелия. Он бы вообще арендной платы не брал, ограничился небольшим оброком и барщиной, но опасался "народец разбаловать".
В имении Дмитрий Сергеевич занимался только хобби - лошадками, охотой, рыбалкой... И бабами! Сложилось у меня такое впечатление. Еще с окрестными помещикам традиционные посиделки. Ну, и о науке подумывал, естественно. В промежутках... Мне такой подход даже импонировал.
Лошадей кучер не гнал, и добирались мы около двух часов. Так что наговориться успели.
Окруженная заснеженным садом, профессорская усадьба расположилась на берегу озера, и представляла собой, не малых размеров, двухэтажный каменный дом. За архитектурный стиль строения не поручусь, но, кажется, ампир. Этакое монументальное и с колоннами... Судя по особнячку профессор не бедствует.
Встречало нас человек пятнадцать, не с музыкой и песнями, но барину явно были рады. Проф сходу раздал несколько распоряжений, а потом представил мне своего управляющего, Прокофия Игнатьевича. После чего проинформировал:
– Обустраивайтесь Олег Игоревич, и сразу прошу на обед. Дуняша проводит.
– Он кивнул на вертевшуюся рядом, румяную и курносую девицу.
Комната куда меня определили, выглядела куда лучше больничной палаты! Без лишней роскоши, но очень уютно. Помещение просторное, на потолке бронзовая люстра со свечами. Пол и стены в коврах, большая кровать с периной и рядом тумбочка, в углу шкаф. Два резных стула с подушечками. Присутствуют книжные полки (не пустые, кстати - потом обязательно посмотрю), удобное даже с виду кресло и массивный письменный стол у окна, со стоящими на нем бронзовой чернильницей и керосиновой лампой.
Нищему не только одеться, это подпоясаться - с обустройством на новом месте проблем тоже никаких. Хотя я теперь не нищий, в бандитском кошельке обнаружилось целых шестьдесят пять рублей! Еще не капитал, но сиротой себя уже не чувствую. В любом случае, времени на то, чтобы закинуть бумажник в тумбочку много не надо. Я в него, кстати, и палево сложил: смартфон, часы и паспорт с нездешними деньгами - здоровенный лопатник, под стать местным простынкам, так что все влезло.
Дожидаясь приглашения на обед, побродил по комнате, перебрал книжки, выбрал
Кроме профа за столом обнаружился только управляющий, а на обслуживании суетилась парочка теток - непосредственно повариха с помощницей. Дуняшку, кстати, они сразу от дела кормления барина и почетного гостя шуганули.
Подали вкуснейшую уху, а потом запечённую свинину с отварной картошкой. Соленья. Водочку, естественно. Трескать спиртное с сотрясухой не лучшая идея. Но если немного, да под хорошую закуску... Так что стопку перед ушицой я махнул. Профессор тоже не налегал, поэтому почти весь графинчик уговорил Прокофий Игнатьевич.
Разговор шел неспешный, я большей частью отмалчивался, а проф расспрашивал управляющего о делах, но как-то лениво и без огонька. Тот докладывал, что, в целом, все хорошо: озимые взопрели и к сроку непременно заколосятся, надои растут, хотя удои падают, те кто надо опоросились и даже ощенились, правда, те кто не надо тоже... И так далее. Во всех этих далеких от меня вещах, я и половины не понимал.
После обеда профессор пригласил меня к себе в кабинет, оформленный в колониально-охотничьем стиле: шкуры, рога, оружие по стенам, сувениры из дальних стан... предложил на выбор трубку, сигары или папиросы. Я предпочел последние, и в ответ угостил его сигаретой. Кончаются, кстати, две штуки всего осталось. Дмитрий Сергеевич, между тем, извлек из шкафика оплетённую лозой глиняную бутылку и серебряные стопки, прокомментировав:
– Бальзамчик целебный, на пантах и женьшене.
Волшебное слово женьшень сработало, и я не стал отнекиваться.
– Вот, теперь можно и серьезно поговорить.
– Проф прикурил от спички сигарету, затянулся и с интересом на нее посмотрел, но сразу выкидывать не стал.
– Я вам много обязан Олег Игоревич, и знаю ваши обстоятельства... Поэтому, не сочтите за нахальство, хочу принять участие в вашей дальнейшей жизни. Простите, что уж так прямо, но не люблю вокруг да около ходить. Чем намереваетесь заняться?
Об этом я уже думал. Серьезно и много. Куда податься? Казалось бы географу здесь работы непочатый край! Кроме того, я кое-что знаю о еще не открытых месторождениях. Но именно кое-что, точных координат не помню. Можно, конечно, снарядить экспедицию и отыскать... Но кто мне денег на все это даст? На любую экспедицию? За какие такие заслуги? Даже профессору не объяснишь, с какого потолка подобные прожекты взялись. Обо всем этом можно будет подумать позже, когда я здесь нормально устроюсь.
Наука не мое, бизнес тоже - прогорю моментом. В чиновники? Вот уж увольте! Диким старателем куда-то намылиться? Оставлю на крайний случай. Изобретательство? Несколько патентов я, пожалуй, смогу закрыть. Может и какие отчисления с них будут... Но вот запустить что-то в производство, опять же не потяну. Ни начального капитала, ни коммерческой жилки у меня нет. Кроме того, я не технарь и воспроизвести смогу только что-то самое простое. А такое, почти все без меня уже придумано. И много ли я помню вещей, которые могу сделать, и которых здесь еще нет? Ага. Даже с тем, что есть, непонятно... Что остается? Где самые большие возможности пробиться наверх?