Грешки
Шрифт:
Не только кухарка, но и все в замке приняли Лидию как хозяйку. Она выбирала обои, давала указания слугам, словом, управляла жизнью дома. В первый год замужества никто не заподозрил бы, что у этой маленькой женщины столь твердая рука. В сущности, все это было следствием отчаяния и вынужденного безделья. Если уж править, то как следует, решила Лидия.
Лишенная возможности регулировать интимные отношения с мужем, она вознамерилась держать под контролем все остальное.
Стефан не роптал на то, что его освободили от основных хозяйственных обязанностей. Главным соперником
С ним ей было не по себе, ибо он проявлял одновременно раболепие и наглость.
По словам одной из служанок, Марк Хиггинс, двадцатисемилетний румяный англичанин с аккуратно подстриженной светлой шевелюрой, держал в своей комнате целый набор спортивных гирь. Он ежедневно плавал в бассейне и любил демонстрировать свой мускулистый торс, очевидно, желая произвести впечатление на Лидию. Однако она ничуть не сомневалась, что Марк, правая рука Стефана, предан только хозяину. Внешне Хиггинс смирился с тем, что Лидия взяла на себя управление всеми домашними делами, но при этом постоянно наблюдал за каждым ее шагом и, несомненно, информировал обо всем Стефана.
Между тем сам Стефан, направив всю свою энергию на предпринимательскую деятельность, заводил тайно от жены интрижки.
Осенью 1976 года умер от сердечного приступа Тони Макгроу. Это случилось в Шотландии, куда он ездил играть в гольф. Стефан и Лидия поехали в Кент на похороны. Граф задержался в поместье Макгроу, чтобы помочь Мэгги разобраться с финансовыми делами, а его жена отправилась в Лондон, желая провести несколько дней с Джуно.
Джуно только что вернулась из турне с американской рок-группой «Тьерра», поэтому ее крошечная квартирка на Адам-энд-Ив-Мьюз была забита багажом, накопившимся за несколько месяцев, проведенных в дороге. Она так и не распаковала свои вещи, поскольку ей предстоял переезд. Джуно выходила замуж за Шепарда Уайза, английского издателя, который настойчиво ухаживал за ней уже несколько лет.
От турне с группой «Тьерра» у Джуно остались воспоминания об ослепительном свете, наркотиках и трагических происшествиях, поэтому она решила дать согласие Шепу, предлагавшему ей нормальную солидную жизнь. Способствовало этому и другое, весьма существенное обстоятельство, разрушившее давнюю мечту Джуно.
Летом 1975 года в Нью-Йорке Алекс Сейдж женился на Тори Гембл.
Лидия заехала за подругой домой, и они отправились ужинать в давно облюбованный Джуной тайский ресторан на Сент-Олбанз-Гроув. Обе хотели поскорее откровенно поговорить обо всем.
— Извини, Шеп не смог прийти. — Джуно отхлебнула глоток светлого пива. — Он мечтает увидеться с тобой.
— Жаль. Надеюсь, он не слишком изнуряет себя работой. — Лидия погладила подругу по руке. — Шеп — замечательный человек, Джуно. Я счастлива за тебя.
— Я тоже счастлива, — улыбнулась Джуно. — Пора и мне остепениться.
— Итак, мы все вступили в брак — каждый в отдельности.
— Боюсь, такое сообщение в «Тайме» выглядело бы странно: «Мисс Джуно Джонсон и мисс Лидия Форест выходят замуж за Александра Сейджа».
— А как Алекс? Ты виделась с ним в Нью-Йорке?
— Конечно. Судя по всему,
— Так он больше не пишет пьес?
— Нет. Алекс говорит, что на это нет ни времени, ни желания. Полагаю, Тори не слишком вдохновляет его.
— Эта женщина ничуть не лучше Хоуп Дженнингс и всех прочих, на кого он растрачивал себя в Йеле, — с неприязнью заметила Лидия. — Но что же все-таки с Алексом? Неужели он не видит разницы между теми женщинами и нами?
— Таких, как мы, больше нет. — Джуно усмехнулась и поспешила перевести разговор. — Расскажи-ка мне лучше о винодельческом бизнесе, ты упоминала о нем в последнем письме.
— Не знаю, что и сказать… — Голос Лидии выдавал волнение, а глаза блестели. — Однако у меня грандиозные планы. Все началось с давнего спора между мной и Стефаном. Он отстаивал преимущества традиционных технологий, а я — современные методы виноделия. И вот я познакомилась с одной супружеской парой, владеющей отличными виноградниками на другом берегу реки.
Эти люди хотели модернизировать производство, но им не хватало денег. Я вложила в их производство деньги свои, а не Стефана, но не ограничилась финансовой поддержкой, занялась исследованием этой проблемы и поняла, что могу сделать это предприятие прибыльным!
— А что говорит Стефан?
— Он об этом не знает. Я хочу показать ему конкретные результаты. Надеюсь, тогда он убедится в моей правоте.
— Потрясающе! Ты — предприниматель! В это трудно поверить. — Джуно пытливо заглянула в глаза Лидии:
— А как в остальном у тебя и Стефана?
— Спасибо, что прислала мне вибратор, — с сарказмом ответила Лидия. — Правда, выпив, он иногда заходит ко мне в спальню. Но, согласись, не слишком приятно сознавать, что только в подпитии мужу хочется прикоснуться ко мне.
— Это ужасно! Но по-моему, с ним что-то не в порядке. Ты, красивая, привлекательная женщина, не можешь жить так, как сейчас!
— Зато все остальное у меня прекрасно. — Лидия пожала плечами. — Уверяю тебя, в основном я счастлива. Мой брак важен для меня, Джуно. Дети… и Стефан тоже. Мне не всегда легко, но… Что ж, теперь и ты выходишь замуж. Сама увидишь, как это бывает.
— Гм-м… А что секс? Или он уже больше ничего для тебя не значит?
Лидия вздохнула:
— Не знаю. То есть, конечно, значит, однако… — Она наклонилась к Джуно и понизила голос:
— Однажды в Париже я пошла посмотреть новый фильм Бернара «Сильвия в девять часов».
— Я видела этот фильм в Лос-Анджелесе, и мне показалось, что премьерша очень похожа на тебя.
— Меня это тоже поразило. После фильма я отправилась в бар, выпила вина и позвонила Бернару. Он был один, и я пошла к нему. Ты и не представляешь, какие чувства овладели мною, когда я снова оказалась у него. у меня возникла иллюзия, будто я оттуда никогда не уходила. А когда он открыл дверь, у меня потемнело в глазах.