Грешки
Шрифт:
— Лидия! Вернись сию же минуту! — заорал он. Но она уже взбегала по лестнице. Он выскочил в коридор и последовал за ней. — Я еще не закончил разговор!
— Как бы не так! — крикнула Лидия с верхней площадки и, вбежав в спальню, заперлась изнутри. Стефан начал ломиться в дверь, а она дрожала, сидя на кровати.
Потом стук прекратился.
Прикладывая в ванной к щеке смоченное холодной водой полотенце, Лидия услышала, как дверь отпирают снаружи.
— Стефан! — крикнула она. — Убирайся отсюда! — Едва он вошел, Лидия
Стефан подхватил ее на руки и бросил на кровать.
— Ах ты, проститутка! — Ухватившись за ворот шелковой блузки, он разорвал ее сверху донизу. — Ну, я тебе покажу!
Он грубо сорвал с Лидии одежду. Она попыталась встать, но Стефан снова свалил ее ударом. Спустив брюки, он грубо овладел женой. Лидия кричала от боли, однако он, осыпая ее грязными ругательствами, делал свое дело.
Несколько мгновений спустя все было кончено.
Когда Стефан ушел, дрожащая Лидия почувствовала боль в голове и во всем теле. Заставив себя подняться, она добралась до ванной, приняла несколько таблеток аспирина и встала под горячий душ. Головная боль немного утихла, и женщина мало-помалу начала приходить в себя.
Бросив в спортивную сумку кое-что из вещей, она пошла в детскую.
— Дети спят, мадам, — прошептала нянюшка и вдруг, заметив синяк на щеке Лидии, воскликнула:
— Боже мой! Что произошло?
— Я должна срочно уехать в Париж. Вернусь примерно через день. Скажите детям, что привезу им подарок. Умоляю, не спускайте с них глаз… не оставляйте одних!
— Хорошо, мадам. — Нянюшка встревоженно посмотрела на нее.
— Вы меня поняли?
— Да, мадам.
Добравшись через три часа до Парижа, Лидия поспешила к Жюльенам на улицу Виктора Гюго. Мэриэл открыла ей дверь.
— Лидия? О Господи, входи… Что с тобой?
Мишеля дома не было. Мэриэл провела гостью в гостиную и усадила в глубокое кресло перед камином. Пока она заваривала чай, Лидия все ей рассказала.
— Какой ужас! Никогда бы не подумала, что Стефан на такое способен. А твое лицо… Тебе надо показаться .врачу.
— Нет… Мне нужен адвокат, не знакомый со Стефаном. Не знаешь такого?
— Знаю… знаю превосходного адвоката. Завтра утром я позвоню ему и попрошу немедленно встретиться с тобой.
Лидия выпила чаю и, налив себе еще одну чашку, откинулась на спинку кресла.
— Боже мой! — жалобно пробормотала она. — Я не смогу расстаться с детьми.
— Почему ты должна расставаться с детьми? — удивилась Мэриэл.
— Стефан говорит, что ни один суд во Франции не присудит мне опекунство над детьми. Даже если я поеду с ними в Нью-Йорк навестить моих родителей, он заставит меня подписать документ о том, что я привезу девочек назад. А пока мы здесь, он хранит их метрики в банковском сейфе.
— Какая дикость!.. Он настоящий параноик.
— А теперь Стефан обвиняет меня в измене, хотя ничего подобного не было… — Она поднялась. —
Мэриэл кивнула:
— Мы с Мишелем поддержим тебя, Лидия. Что бы ни случилось, можешь на нас рассчитывать.
Лидия вышла из офиса адвоката на улицу Риволи.
Возле машины стоял Мишель Жюльен.
— Лидия! — Он сочувственно взял ее за руки. — Мэриэл мне все рассказала. Пойдем посидим в кафе и поговорим.
Они зашли в ближайший бар, где Мишель заказал мартини для себя и «Кровавую Мэри» для Лидии. Опустившись в мягкое кресло, она сдвинула на лоб темные очки.
Мишель поморщился:
— Так он действительно тебя избил?
— Дело не в избиении, а в его равнодушии, подозрительности и жестокости. Кроме этого, все в нем притворство. Я долго терпела и молчала, потому, что мне нравилось быть графиней де ла Рош. — Она помешала коктейль. — По правде говоря, мы оба вступали в этот брак с тайным умыслом: меня соблазнил титул графини, а его — надежда на то, что молодая женщина родит ему сыновей. Мы оба называли это любовью.
— Но Стефан действительно любит тебя, Лидия. Ты нужна ему. Конечно, после того как он так жестоко обошелся с тобой, в это трудно поверить, но Стефан… несколько закомплексован в сексуальном плане… Ты, вероятно, заметила, что он создал себе определенный имидж и болезненно держится за традиции. Стефан впадает в отчаяние, если у него что-то не получается, и смертельно боится быть просто самим собой — человеком двадцатого века со всеми недостатками, присущими нашему поколению. Ваш брак позволяет ему быть в ладу с самим собой.
— Все это очень мило, но мне двадцать пять лет, а муж занимается со мной любовью два раза в год. Он свободен и делает все, что ему нравится, я даже не имею любовника, тем не менее получаю вот это. — Она указала на свой подбитый глаз.
— Я сегодня беседовал с ним, Лидия. Стефан очень расстроен, ибо уже убедился, что ты говорила правду.
— Вот как! — язвительно воскликнула она. — Значит, он нанял новых сыщиков?
— У тебя есть все основания сердиться на него, но не предпринимай ничего второпях. В основном твоя жизнь с ним вполне приятна. Мы с Мэриэл — твои близкие друзья. Мы часто видимся. Признайся, Лидия, все это время ты не была несчастлива, верно?
— Пожалуй, ты прав, в основном все идет у нас довольно гладко. Но неужели и через десять лет все останется так же, как сейчас? Я буду рожать детей, пока не подарю ему сына, и обходиться без секса? А Стефан будет набрасываться на меня с кулаками всякий раз, как у него начнется приступ паранойи? Не слишком ли мрачная перспектива? Он не хочет меня, Мишель… И это необратимо.
Мишель заказал себе еще один бокал мартини.
— Предположим, так. Но ты нужна ему, хотя едва ли понимаешь, как сильно. Останься с ним. А твои… проблемы тебе помогут решить другие мужчины.