Грешки
Шрифт:
Постепенно ей открылось в нем нечто скрытое от других. Ян родился в Корнуолле, в простой многодетной семье. Отец его рыбачил, мать была портнихой. С детских лет мальчик не вылезал из кинотеатра, а потом, стоя перед зеркалом, имитировал мимику и жесты любимых кинозвезд: как это сделал бы Стив Маккуин? Как сказал бы это Ричард Бартон? Как выразил бы то или иное чувство Майкл Кейн? В шестнадцать лет Ян открыл для себя поэзию Дилана Томаса и зачитывался его стихами, однако скрывал это от одноклассников, опасаясь их презрения. Он и сам начал писать
И все же основу их отношений составлял секс, безудержное влечение друг к другу. Джуно понимала, что это мимолетная любовная интрижка, но даже во время работы думала только о Яне. Шепа она вспоминала неохотно и с чувством вины. Добрый и порядочный Шеп был ей очень дорог. Отдаваясь Яну, Джуно оправдывала себя тем, что это всего лишь летний роман, а ей после работы необходима разрядка.
Джуно рассказала Яну о Шепе, а он ей об Элис, с которой познакомился в Лондоне два года назад, когда впервые приехал из Корнуолла, чтобы попытать счастья на сцене. Элис, хозяйка антикварной лавки, жила в квартире над магазином, где поселился и он. Элис старше Яна. Как поняла Джуно, их связь теперь почти прекратилась, и за все лето Элис ни разу не навестила его.
Шеп приехал в следующий уик-энд. После спектакля они пошли в «Черный лебедь», Джуно выпила лишнего и дома, сославшись на боли в желудке, отказалась заниматься любовью. Утром Шеп предложил ей поехать в Ленде Энд. По дороге они почти не разговаривали, хотя молчать теперь было куда труднее, чем прежде.
Когда они добрались до места, настроение у Джуно совсем испортилось. Остановившись в небольшом пабе, молодые люди заказали рыбу и чипсы.
— В чем дело, Джуно? Что с тобой происходит?
— Ничего.
— Нет уж, выкладывай! За всю дорогу ты не произнесла и нескольких слов. Даже на мои шутки не реагируешь.
Она пожала плечами:
— Не знаю, что сказать.
— Может, тебя обидело, что я не приехал в прошлую субботу? Но мне не удалось вырваться, дорогая. У меня была деловая встреча с Борисом Теннерсли. Надеюсь, ты не думаешь, что я завел интрижку?
Джуно посмотрела в окно. Небо потемнело, с океана надвигались грозовые тучи.
— Нет, не думаю, но была бы рада этому.
Шеп побледнел.
— Понятно. Значит, все-таки один из мускулистых героев-любовников…
— Это не то, что ты вообразил.
— Неужели? А что же?
— Шеп… я не хотела бы обидеть тебя…
— Еще бы! Бедняжку Шепа нельзя обижать. — Он через силу улыбнулся.
— Я и сама не понимаю, что происходит. Все так неожиданно. Я в растерянности . Это, конечно, пустяк, но…
— Сомневаюсь, что пустяк. Кто он? Розенкранц или Гильденстерн? Нет, пожалуй, не Гильденстерн… Он смахивает на «голубого». Должно быть, это тот самовлюбленный валлиец?
— Он не валлиец.
— Пусть так. — Он бросил на стол деньги. — Пойдем.
Шеп вел машину на предельной скорости и включил радио, чтобы не
— Может, выпьешь чаю? Давай поговорим. Не уезжай такой рассерженный.
— Не уезжай рассерженный… просто уезжай. Ты это имела в виду?
— О, Шеп, прости меня. Я не хочу, чтобы все так кончилось, потому что люблю тебя…
— Что это значит? Я должен, как преданный пес, ждать, пока ты примешь решение?
— Нет, конечно же, нет. Это было бы несправедливо.
— А разве справедливо заставить меня приехать сюда и оглушить таким сообщением! Подобные известия отправляют почтой.
— Я просто хотела видеть тебя, а ты изображаешь меня хладнокровной, расчетливой мерзавкой. Я совсем запуталась, Шеп. — Джуно расплакалась.
Шеп вздохнул.
— Меня оставили с носом, а плачешь ты? — Он положил руку ей на плечо. — Ладно, не расстраивайся. У тебя все пройдет. Такое рано или поздно у всех проходит. — Он поцеловал ее и подхватил свою спортивную сумку. — До свидания, Джуно. Но я не стану ждать, когда это пройдет.
Услышав, как он нажал на стартер, она хотела выбежать и попросить его вернуться. Ведь ее чувства к Шепу не изменились. Просто Ян так заполнил собой жизнь Джуно, что ни для кого другого там не осталось места.
Когда шум мотора растаял вдали, Джуно совсем приуныла и подумала, что, наверное, совершила сейчас самую большую ошибку в своей жизни. Что ж, так тому и быть. Она накинула куртку и отправилась в «Черный лебедь», где надеялась встретить Яна.
На сцене леди Брэкнелл с пристрастием допрашивала мисс Призм, где находится дамская сумочка. Зал то и дело взрывался от хохота Шла последняя неделя сезона, и пьеса «Как важно быть серьезным» пользовалась необычайным успехом.
Простота декораций стоила Джуно немало труда.
Ограниченность финансовых средств и размер сценического пространства заставили ее напрячь творческое воображение и добиться такого светового эффекта, при котором один комплект декораций предстал в трех видах. Результат превзошел все ожидания. И зрители, и критики были в восторге.
Ян, в свою очередь, удивил Джуно. Она знала, что он талантлив, видела его в других пьесах, но не подозревала, что ему по силам и комедийная роль. Природное бесстыдство позволило Яну воплотить истинный образ Алджернона, наглеца и дамского угодника, а его сочные реплики вызывали у публики такой смех, какого еще не слыхивали стены этого театра.
Актеры несколько раз выходили на бис, потом Джуно включила свет в зрительном зале. Когда она появилась в артистической уборной, Ян уже разгримировался и надел джинсы.
— Осточертела эта старая леди Брэкнелл с ее огуречными сандвичами, — сказал он.
Джуно поцеловала его.
— Я знаю, тебе не нравится эта пьеса, но играл ты превосходно, как прирожденный комик.
— Я прирожденный любовник. Тебе это известно.
Решай, отправимся в «Лебедь» или сразу в постель?
— Пожалуй, в постель.