Грешник. На острие
Шрифт:
Хаджиев ловит меня у стены. Ловит за лицо, сильно сдавливает щёки и склоняется к губам.
– Знал бы Король, какое оружие против себя на свет произвёл, – кривая усмешка и большой палец ныряет мне в рот, поглаживает язык. – А ты красивая. И опасная. Как война.
Что есть сил кусаю его за палец, и Хаджиев, зашипев одёргивает руку. Я же, ощутив вкус его крови, усмехаюсь.
– Ну как? Опасная? – и, опустив взгляд ниже, на его ширинку, вижу, что извращенца мой укус очень даже завёл. – Если понравилось могу в следующий раз плёткой
– Сука бешеная.
– Долбоёб, – «мило» ему улыбаюсь.
С улицы доносится какой-то звук и Шамиль, схватив мой чемодан, берёт за локоть и меня.
– Пошла вперёд! Давай! Не тяни время. Если по мне начнут шмалять, я тобой прикроюсь.
Успеваем скрыться за углом дома, и тут же слышу визг тормозов. Я даже знаю чьих – это люди отца. Ну или Кирилла, что тоже вероятно. Уверена, мою пропажу уже обнаружили и теперь отец с Самсоновым рвут на себе волосы. Хотя Король мог бы и догадаться, что я ни за что не сделаю того, чего делать не хочу. Он хорошо меня знает. Лучше, чем я себя.
Шамиль заталкивает меня в машину, сам запрыгивает, тут же запуская двигатель. И срывается с места, оставляя за нами лишь облако снега. Смеётся, поглядывая на меня и, пролетев встречку, ловко вливается в поток машин. Я лишь тихо выдыхаю и вжимаюсь в сидение. Бляха муха, надо же мне было связаться с этим уголовником.
– Что теперь?
– Теперь? Спрячу тебя. Ты же этого хотела?
– Но ты же не просто так это делаешь, – вопросительно смотрю на него. Ему идёт борода и чуть вьющиеся волосы, собранные в пучок. Широкие, высокие скулы и ровный нос. Мужик очень даже неплох, если не касаться тараканов в черепушке.
– Ты знаешь, чего я хочу.
– Я никогда и ни за что не соглашусь выйти за тебя замуж.
– Посмотрим, – расслабленно откидывается на спинку сидения и прибавляет скорости.
В какой-то момент я задремала, а когда открыла глаза, почувствовав запах кофе, увидела перед собой бургер из автомобильной кафешки. Желудок тут же требовательно заурчал.
– Не королевская еда, но придётся смириться, – усмехнулся Шамиль, протягивая мне стакан с кофе.
– Спасибо, – сделав большой глоток, потянулась за бургером.
– Отработаешь в постели, – серьёзно заявляет этот, но я, слишком уставшая и сонная чтобы о чём-то спорить. Вгрызаюсь в ароматную булку с кунжутом, стону от удовольствия. А открыв глаза, вижу, как зрачки Шамиля расширяются и появляется похабная ухмылочка.
– Пошёл ты.
ГЛАВА 36
– Так себе жилище, – осматриваюсь вокруг с кислой миной. Я не ожидала хоромов, но и посредственной квартиркой меня не удивили.
– Что, не нравится? Твоя королевская задница не согласна сидеть на простеньком диване? – как обычно, стебётся надо мной Хаджиев, швыряя на пол сумку с вещами.
– Моя королевская задница будет в порядке только подальше от тебя, – испытав
– Это пока побудет у меня. А ты можешь расслабиться. Займись чем-нибудь. Я буду вечером.
Я ошалело смотрела ему в спину, пока засранец шёл к двери. Поначалу подумалось, что он пошутил, но вскоре поняла – нет. Он это серьёзно.
– А ты куда? – крикнула ему и услышала уже из подъезда:
– Дела у меня! – и дверь захлопнул. Не стоит и пытаться её открыть. Уверена, я взаперти. В очередной клетке, только менее комфортной, чем у Короля.
– Охренеть, – выдохнула раздражённо.
И как долго мне здесь сидеть?
С другой стороны, я понимала, что выхода другого нет. Придётся сидеть в подполье, пока отец не остынет, а Самсонов не перестанет меня искать. В упорности последнего не стоит даже сомневаться. Он давно уже открыл на меня охоту. Сдерживал его желание только Король, но теперь, когда отец на его стороне, меня точно никто не спросит. Получается, единственный выход – это Хаджиев. Пока я ему нужна, псих будет охранять меня. Что-то вроде меньшего из зол. Как же я ошибалась.
Он нагрянул ночью, когда я уже уснула перед телевизором на старом скрипучем диване. Я не слышала когда меня раздел и разделся сам. Очнулась ото сна лишь когда он схватил меня за лодыжки, резко потянул на себя и, раскидав мои ноги в стороны, устроился между них. Отвёл ластовицу трусиков и вжался в меня твёрдым, горячим, как кипяток, членом.
– Ты… Ты что? Ооохренел? – выдохнула я сипло, и стукнулась об подлокотник головой, потому что он в меня водрался. Вскрикнула, запуская в его предплечья ногти.
Толчки сильные, яростные. Такие же сумасшедшие, как он сам. И нутро разрывает от сладостной боли, а я не знаю реальность это или сон.
Пока он жёстко меня сношает, сдавив горло, окидываю взглядом пространство и даже улавливаю звук музыки, доносящейся из его наушников, лежащих на столике рядом.
Я всё же не сплю. Понимаю это, когда Хаджиев притормаживает и толчки становятся медленнее, но глубже. Боль исчезает, потому что я уже мокрая и он своим членом погружается в мою влагу. Скользит, продолжая удерживать меня за горло, смотрит в глаза.
– Ты красивая, когда кончаешь. Хочу это видеть, – голос с низкой хрипотцой и взгляд на мои груди, колышущиеся в такт его движениям. – Давай, – звучит приказ, и меня тут же сотрясает от сладостных спазмов. Запрокинув голову, шепчу его имя и под скрип дивана кончаю. Разряды тока по конечностям, по моллекулам. По голосовым связкам и до кончиков пальцев. Меня подбрасывает, сжимаю мышцами его член, а Хаджиев, оскалившись, кончает.
Лежим долго. Смотрим в потолок. Мокрые и уставшие почти проваливаемся в сон.