Грешник. Вернуть бывшую
Шрифт:
Глубоко выдохнув, выхожу из спальни, отгоняя грустные мысли. Направляюсь на балкон. Набираю номер свекрови, плотно закрывая за собой дверь. Отвечать она не спешит, потому что знает: я буду ругаться. Ее поступок мне не понравился.
— Да, Лерочка, — доносится из трубки неуверенный голос. — Лерочка…
— Лариса Петровна, зачем вы это сделали? — перебиваю ее, потому что у меня нет времени обсуждать каждую деталь.
Рамиль может появиться в любую минуту и стать свидетелем нашего разговора, чего я не хочу от
— Ты же сама сказала, что не будешь против…
— Да, я сказала, что не буду против. Но еще я сказала, что буду не против, если и Рамиль одобрит! А он, как я успела понять, уже обсуждал с вами эту тему и дал вам понять, что не хочет сестер рядом с собой, раз вы так упорно не хотели, чтобы он знал.
На самом деле я зла. Каждое слово говорю твердо, но как можно тише, чтобы Чернов не слышал. Иначе устроит скандал и, не дай Бог, еще и своей матери запретит малыша видеть.
Конечно же, я его понимаю. Ведь мы еще не в курсе, чего можно ждать от Аллы и Ани. А вдруг они решат отомстить и отыграются на моем сыне? Боже…
Качнув головой, снова отгоняю эти мысли. Свекровь молчит, но потом я слышу, как она глубоко выдыхает.
— Я не планировала встречаться с Аллой, Лерочка. Честное слово. Она как-то… Как-то внезапно появилась. Начала плакать, — говорит свекровь, и я чувствую, как начинает дрожать ее голос. — Лерочка, она пожалела. И Сашку она всего лишь обняла и поцеловала в щеку. Больше ничего. Ушла.
Больше ничего?! А что она еще должна была сделать?!
— Простите, Лариса Петровна. Но при всем моем уважении к вам я не смогу это скрыть от му… — кусаю себе губу, дабы заткнуться. Он мне не муж. Давно не муж. И я впервые чуть ли не оговариваюсь. — Я не могу это скрыть от Рамиля. Объясню ему аккуратно.
— Да, пожалуйста. Лерочка, постарайся, чтобы он их простил. Я тебя умоляю. Я тоже зла на них. Очень зла. Но это не меняет того факта, что они мои дети.
У свекрови такой голос, что я кожей чувствую, еще чуть-чуть — и она расплачется.
— Хорошо. Я вам позвоню потом.
— Всего хорошего, Лерочка.
Я отключаюсь и прячу телефон в карман. Возвращаюсь в спальню. Сашка уже лежит на моей кровати, а Рамиль рядом. Сын сжимает мизинец отца, а тот не отрывает от малыша взгляда. Улыбается и что-то шепчет.
— Черт, — сжав челюсти, Рамиль встает. Кажется, вибрирует его мобильник. Смотрит на экран, хмурится. — Я на секунду, — выходит из комнаты.
Сын у меня спокойный. Кушает, немного играет, то есть смотрит по сторонам, а потом спит. Иногда мне кажется, что он ленивый. Я помню, Димка таким же был. Но сейчас он очень активный ребенок. Со временем Сашка тоже превратится в непослушного мальчишку.
— Да, — Чернов отвечает на звонок.
Я выхожу следом, прислушиваясь к каждому слову Рамиля. Интересно, что-то, связанное с его сестрами?
—
Понятия не имею, кто такой Тимофей и о чем они говорят. Но если тот человек знает о личной жизни моего бывшего мужа, значит, кто-то близкий.
— Ты серьезно? Когда? — матерится сквозь стиснутые зубы. Упираясь ладонью в грудь, чувствую, как учащается сердцебиение Рамиля. — Тимур вчера уехал. Чер-р-рт! Окей. Я завтра тоже приеду. Давай. Созвонимся.
Рамиль бросает телефон на диван, устало потирает лицо рукой.
— Что случилось? — спрашиваю, но отвечать Рамиль не спешит. — Рамиль?!
Он бросает короткий взгляд на кровать, где лежит сын. Его глаза начинают блестеть, на лице гуляют желваки.
— Мне срочно нужно уехать в Москву, Лер.
— Ты скажешь, что произошло?
— Лер, — выдохнув, притягивает к себе и прижимается плотнее. — У Тимура дочь родилась недавно, — шумно сглатывает. — Ребенка вместе с матерью убили.
По позвоночнику пробегает мороз, затем холодный пот. Мой мозг отказывается соображать. Убили? Младенца? Кто? Какая тварь могла так поступить с новорожденным ребенком?
Я отстраняюсь от Рамиля, потираю лоб. Ком застревает в горле и не дает сглотнуть, душит. Убили… Это слово не выходит из головы. Убили…
Бросаю взгляд в комнату, на кровать, где лежит Сашка, играет своими маленькими ручками. Сердце стучит как бешеное.
— Лер…
— Подожди, — мое дыхание учащается.
Все это анализировать непросто. Я… Не могу даже представить, что чувствует сейчас Тимур. Нет ни женщины, ни ребенка, которые были в его жизни буквально неделю назад. Черт возьми!
— Успокойся, — сжав мои плечи, Рамиль слегка встряхивает. Я смотрю ему в глаза все еще в шоковом состоянии от услышанного. — Знал бы, что ты так отреагируешь, не сказал бы, — зло прорычав, снова прижимает к себе. Обнимает так, что еще чуть-чуть — и мои кости начнут хрустеть. — Собери все необходимое и поедем к нам домой, хорошо? Мне нужно уехать. Быть рядом с Захаровым. На пару дней. А если ты останешься здесь…
— Я поеду, — шепотом, почти одни губами произношу, утыкаясь носом в его шею. Спорить нет сил. Нет желания.
— Давай не будем терять время, а?
Я лишь киваю, обняв Рамиля в ответ. Мы стоим неподвижно пару минут. Возможно, и больше. Не знаю. Мозг отказывается соображать. Я будто в бреду…
Собрав некоторые вещи в небольшую сумочку, присаживаюсь на кровать и смотрю на сына. Сглатываю раз за разом, но то противное чувство не проходит. Захаров… Кто бы знал, что жизнь так сложится у тебя? Помогал другим, показывал верный путь друзьям, чтобы они вернули свою семью, а сам… Сам вот так… Потерял…