Грешник

Уорд Дж. Р.

Но он остановился на пороге.

— Здесь я тебя оставлю.

— Ладно. — Она вошла внутрь и обернулась. — Я не покажусь навязчивой, если спрошу, когда увижу тебя снова?

Син посмотрел на диван за ее спиной, на котором они занимались сексом прошлой ночью, и решил, что им нужно снова проверить эти подушки на прочность. Ее кровать. Пол. И душевую кабину.

Столешницу на кухне.

— Вовсе нет, — пробормотал он, фокусируясь на ее лице. — Потому что я собирался спросить у тебя то же самое.

— Завтра вечером?

После работы?

— Да. Я приду к тебе…

— Вот блин. Автобусы так поздно не ходят. Нам нужно отвезти тебя в центр города…

— Все в порядке. Я припарковал свою машину неподалеку.

— Ладно. Хорошо. — Она на секунду посмотрела вниз, туда, где его ботинки и ее, что были намного меньше, почти соприкасались носами. — Ты уверен, что все в порядке, ну, после того как мы…

В ответ он притянул ее к себе и накрыл ее рот своим. Глубоко поцеловав Джо, он наклонил ее назад так, что ей пришлось ухватиться за его плечи. Когда у них закончился кислород, он выпустил ее губы.

— Похоже, что со мной что-то не так? — протянул он.

Джо покачала головой.

— Нет… вовсе нет.

— До завтра. — Сину пришлось заставить себя оторваться от нее тела. — Закрой дверь и запри замок. Я не уйду, пока не услышу, как засов вернулся на свое место.

— Ты настоящий — защитник.

— Твой? Можешь не сомневаться.

Улыбка Джо заставила его почувствовать себя состоятельным мужчиной… странное ощущение, учитывая, что до этого он никогда не заботился о материальном. Опять же, деньги и активы не позволяли в полной мере оценить чье-то богатство.

Прежде чем она исчезла в своей квартире, Джо поднялась на цыпочки и прижалась его губам. А потом закрыла дверь.

Через секунду он услышал сдвиг и щелчок замка.

Отвернувшись, Син начал насвистывать себе под нос и направился к выходу. Несмотря на то, что в паху звенели яйца, он чуть не в вприпрыжку миновал почтовые ящики и вышел в ночь.

Удивительно, что может с мужчиной сделать правильная женщина.

Глава 39

Сестра моя.

Два божества договорились встретиться на нейтральной территории, как обычно, в величавой и прекрасной публичной библиотеке Колвелла. Второй этаж. Мраморная колоннада, ведущая в секцию раритетных изданий, где для входа всегда запрашивали удостоверение личности и ученой степени.

Но это правило действовало для людей. Для иных сущностей? Если ты — субстанция из воздуха, звука, выхваченного в тишине, света, который не мог отбрасывать тень, и темноты, которая ее отбрасывала?

Тогда тебе открыты все двери.

Брат мой.

Выказав приветствие, Дева Летописеца сдержано посмотрела на своего брата. Она сделала кое-какие выводы, но старалась не держать их в своих мыслях. Они, как и многие близнецы,

были связаны на глубоком уровне, и некоторые вещи ему не положено знать.

Омега парил прямо перед ней, выписывая круги над белым и черным мраморным полом, тенью, что составляла его сущность, струилась из-под одеяния, которое раньше всегда сверкало чистотой, но теперь было грязным и рваным.

Она с удивлением испытывала грусть при виде его разложения.

Как поживаешь, Брат?

Ты знаешь ответ на этот вопрос. Омега остановился, капюшон, укрывающий его лицо, повернулся в ее сторону. Почему мы всегда встречаемся именно здесь?

Когда тебе разрешили выбрать место, ты выбрал морг.

Из-под грязного белого капюшона донесся смешок. Так и было.

А потом место убийства.

По правде, я хорошо постарался той ночью.

И, наконец, место автокатастрофы.

Это было совершенно уместно. Омега пожал плечами. Отец всегда говорит, что мы должны проводить больше времени вместе.

Речь не о том, чтобы находиться в машине, когда та срывается с обрыва.

У нас было полно времени для разговора, пока мы не нырнули в океан. Водитель был пьян, он бы нас не услышал. И места на заднем сидении того внедорожника было предостаточно.

Это было абсолютно не уместно.

Ты такая неуступчивая, Сестра моя.

Расскажи мне, как твои дела, Брат.

Омега проплыл до мраморной балюстрады, которая опоясывала величественную, театральную лестницу. Основные лампы были выключены, поскольку помещение закрыли на ночь, но настенные бра и люстра из кованого железа, висевшая на тяжелой цепи над мраморными ступенями, излучали мягкий свет.

У меня все очень хорошо, спасибо.

Ты можешь остановить это, ты же понимаешь. Дева Летописеца приблизилась, сохраняя при этом дистанцию. Эта война, начатая так давно, может быть добровольно прекращена с нашего согласия.

Разве? Грязный капюшон качнулся взад-вперед, когда Омега, казалось, посмотрел вниз по лестнице, на широкое и красивое фойе со статуями на пьедесталах и выгравированными на них умными посланиями. Я не верю, что это возможно.