Грешник

Резник Юлия

Как только за девчонкой закрылась дверь, Громов связался с Матвеем. Дал команду тому нарыть как можно больше информации на эту Лику. Да и вообще проверить версию Карины. Чтобы идти к Джамиреву-старшему - ему нужно было получить доказательства вины девчонки. Разузнать о мотивах. Удивительно, почему сам Джамирев не рассматривал такой вариант.

Нарезав задачи заму, Глеб вернулся в кухню, одним глотком осушил остатки виски, порядком разбавленного подтаявшим льдом, и прижал к носу тыльную сторону ладони.

– Поговорили?

Громов чуть дрогнул. Совсем он раскис. Или вконец заебался.

Не услышал даже, как она подошла. Скорее просто вообще не думал, что Наташа выйдет из комнаты. Уже привыкший к тому, что она в таких ситуациях замыкалась. Ложилась в постель, укрывалась с головой и лежала так, аж пока он не заставлял ее подняться, чтобы поесть. Знал уже, как это бывает.

– Поговорили. Это... Карина Каримова. Дочь моего друга и шефа по совместительству. Я за ней присматриваю, пока ее отец с мачехой находятся в Америке. Они с Джамиревым одно время в одной тусовке были. Вот она... и в теме побольше многих.

– И?
– спросила Наташа, растирая свои озябшие плечи.

– У нас появилась зацепка, которую нужно проверить. Есть шанс, что все, наконец, прояснится, и Кириллу перестанет что-либо угрожать.

– Кроме смерти...
– тихонько шепнула Наташа.

– Тут уж я не властен.

Наташа отвернулась к окну, за которым темнело. Они знали, что чем дольше Кирилл находился в коме, там меньше у него было шансов выкарабкаться. Они жили не в Америке, где коматозников могли выхаживать годами, не ставя напрямую вопрос об отключении аппаратов жизнеобеспечения. Они старались, делали все возможное, подключали всех более-менее значимых специалистов, но время играло против этого. Их усилия не давали результата.

– Мне кажется - вы властны над всем...
– прошептала Наташа, не отводя от окна взгляда. Глеб зажмурился, сделал пару шагов, чтобы подойти к ней поближе.

– Это обманчивое ощущение, - прошептал прямо в волосы. Наташа поежилась. Не в силах себе отказать, Громов обхватил руками ее плечи и легонько растер: - Холодно?

– Нет... Совсем нет.

Они стояли, молча глядя в это чертовое окно. Громов не знал, о чем думает его невестка, сам он как будто плавился изнутри, находясь настолько близко к своему наваждению.

– И что теперь будет? Когда... это все закончится?

– Ты о чем?

– Я, наверное, смогу вернуться домой?

– А ты хочешь?
– замер Глеб, давясь кислородом. Почти касаясь носом ее виска, где под тонкой кожей пойманной птицей бился пульс. Упиваясь ей, захлебываясь необратимой жаждой и диким страхом, что она захочет уйти. Видит бог, он не был уверен, что даже при желании сможет ее отпустить.

– Нет... Совершенно не хочу, но, наверное, надо?

– Кому?

– Вам?
– не то чтобы уверенно спросила Наташа.

– Бред какой!
– возмутился Глеб и, чуть изменив положение, так, чтобы видеть ее лицо, подпер задницей подоконник.

– Нет?

– Я ведь уже говорил, что мне в радость то, что ты здесь. Мне так спокойнее - вы под присмотром. Ты и маленький...

– А может, маленькая, - Наташа мечтательно прикрыла глаза и, скользнув вниз по телу ладошкой, замерла, поглаживая низ живота.

В ее жесте не было ничего такого! Вызывающего или призванного соблазнить. А его будто кипятком

ошпарило. Это вам не Карина со своими блядскими штучками. Это... другое. Чувственность на грани фола. Неосознанная, сокрушающая... Пробуждающая в нем дикость. Сметающая любые запреты. Повторить ее движение собственной ладонью, задевая пальцами ткань. Обнажить... Прижаться ртом, губами к начинающему округляться холмику. Боготворить... Ртом, телом, всей своей мужской сутью перед ней преклоняться. Пальцы дрожали от едва сдерживаемого желания. Рот наполнился слюной. Стояк был таким твердым, что причинял боль. Ему бы передернуть, чтобы эту боль облегчить, вернуть себе хоть какое-то подобие контроля... Не то ведь дров наломает! Однако, как тут уйти? Когда можно быть совсем к ней близко, дышать одним воздухом на двоих?

– Скоро узнаем...
– сквозь окутавшее его, будто вата, желание, пробивался любимый Голос, - послезавтра уже на УЗИ. И если ребенок лежит, как следует - пол уже можно будет узнать. А вы внучку хотите... или внука?
– улыбнулась Наташа.

– Да...
– просипел Громов невпопад. Наташа прыснула и прикрыла ладошкой рот.

– Нет! Не надо... Смейся. Это так красиво...
– Громов перехватил ее ладонь и медленно отстранил. А потом, как под гипнозом, вернулся пальцами к ее губам и очертил контур. Его поступки были за гранью нормальности.

Не то, чтобы это его волновало.

Или ее...

Наташа так вообще не видела в них ничего такого. Лишь улыбнулась шире и затараторила, как будто это не его пальцы мешали ей говорить:

– А мне тоже все равно, кто родится. Я не для этого хочу узнать пол.

– А для чего?
– заплетающимся языком поинтересовался Громов, жмурясь и впитывая кончиками пальцев тепло ее обжигающего дыхания.

– Ну, как бы э-э-э... из практичных соображений. Нужно ведь знать, постельное какого цвета купить, и вещички... Раньше я думала и обои в комнате поклеить такие...
– она покрутила рукой, - ну, знаете... детские, что ли, но...

Наташа осеклась. А Глеб и так понял, что та хотела сказать. В съемных квартирах, которые ты меняешь в месяц по два раза, ремонт в детской комнате - не вариант.

– Так в чем же дело? Давай поклеим? Дальняя спальня подойдет, как считаешь?

Разговоры о скором появлении ребенка позволили Громову несколько остыть.

– Да! Только... Мы же уедем, когда Кирилл очнется. Зачем вам спальня в единорогах?
– на этот раз ее улыбка была совсем не такой, как вначале.

Глеб проглотил образовавшийся в горле ком. Он не знал, что будет делать, если это случится. Ситуация выходила патовой, с какой стороны ни посмотри. Каждый раз, как холодный душ - она жена его сына.

– Ну, придет. И что? Я вас выгоню, думаешь? Кириллу реабилитация долгая будет нужна, помощь... Первое время так точно. Будем вместе жить. А потом...
– Глеб горько хмыкнул, - что, внук деда навешать не будет?

Слово «дед» далось Громову нелегко. Не в том смысле, что он комплексовал как-то, или еще что-то вроде этого. Просто он-то и отцом не был толком. А тут дед. Вот так сразу, мать его.

– Будет! Обязательно будет. Внук... или внучка, - снова улыбнулась Наташа.

– Или внучка, - подтвердил Глеб.