Грешные истины
Шрифт:
'Благодарю.' Марк выпрямляется, глядя на вздымающуюся Люси со смесью раздражения и чистого разочарования, прежде чем поймать такси. Один быстро останавливается. «Все кончено, Люси. Ты явно мне не доверяешь, и у меня не могут быть такие отношения ». Он садится, и такси уезжает.
Беккер отпускает Люси, как только такси исчезает за углом. И тут начинается плач. Сильные крик отчаяния. Я не собираюсь опекать ее, говорить ей, что она пизда и что она все облажалась. Она это уже знает. Нежно взяв ее подергиваю за плечи, я нежно, но поспешно веду ее вокруг, пока она вздрагивает под моей хваткой, и Беккер пожал плечами. Он выглядит совершенно измученным
«Я за рулем», - говорит он, указывая на дорогу. Я прослеживаю его протянутую руку и вижу в нескольких сотнях ярдов впереди его яркий черный 5-й ряд. «Мы отвезем ее по дороге домой».
Я хочу отметить две вещи. Во-первых, Беккер снова сказал «дом», как будто Убежище - это тоже мой дом. Во-вторых, «высадить ее» подразумевает, что мы ее бросим. Первое, я думаю, лучше пока оставить без внимания. Кроме того, мне очень нравится его звучание. Ко второму нужно обратиться прямо сейчас, потому что мне определенно не нравится, как это звучит. «Я не уйду от нее», - говорю я ему с такой решимостью, с которой он не смеет спорить.
Но он это делает. «И я не оставлю тебя». Он быстро осматривает наше окружение.
«Тогда, похоже, ты тоже остаешься у Люси», - говорю я тихо и понимаю, что подражаю ему, оглядываясь по сторонам.
'Принцесса' раздраженно вздыхает Беккер. «Ты идешь со мной домой».
Мысль и шум напомнили мне о моей разбитой подруге, который все еще находится в моих руках. «Я не уйду от нее», - говорю я, подкрепляя свое заявление решительным взглядом. Она злится, ее бросили, и она эмоциональна. «Ей нужно…» Что-то внезапно приходит в голову, и я хмурюсь, когда смотрю вниз и ищу в руках Люси. «Наши сумки», - говорю я, оглядываясь на бар. «Мы оставили наши сумки в баре». Толпа утихла, но швейцары бодрствуют и выглядят довольно мрачно. Они будут в порядке. Я объясню проблему, и я уверен, что они сделают это и позволят мне забрать наши сумки. Я подтолкнул Люси к Беккеру, безмолвно требуя не отпускать ее, и направился к бару.
'Элеонора!' - кричит он, и я оглядываюсь через плечо, сдерживая смех, когда вижу, как он держит плачущую Люси на расстоянии вытянутой руки, с настороженным выражением лица. «Я не люблю эмоциональных женщин».
«Ни хрена», - бормочу я, взлетая и предоставляя ему разбираться с ней.
«Принцесса, верни сюда свою задницу!»
Я игнорирую его и подхожу к двери, сладко улыбаясь швейцарам. И яркий свет на меня, как будто я что - то на дне их коренастых сапог. «Уходи, маленькая женщина», - ворчит самый крупный из них, заложив руки за спину и глядя прямо на меня. Маленькая женщина? Если бы мне не понадобились эти сумки, я бы показал ему, насколько маленькая эта женщина. Я не имел ничего общего с анархией внутри, но, полагаю, я виновен по ассоциации.
Я крепко улыбаюсь. «Мы оставили наши сумки в баре. Не будете ли вы так любезны?'
«Нет».
Моя шея втягивается, оскорбленная, и моя борьба за сдерживание гнева становится немного сложнее. я могу слышать Беккер выкрикивает мое имя, с каждым криком становясь все более и более сердитым. У меня нет времени трахаться.
– Да пошли вы, мальчик-обезьяна. Я украдкой ныряю между ними и опускаю его к перекладине, слыша замедленный звук тяжелых шагов, ударяющихся по полу позади меня. Я замечаю свой кошелек, но огромный клатчь Люси нигде не было видно. 'Дерьмо.' Я хватаю свой и просматриваю пол.
'Привет!'
Оборачиваясь, я наблюдаю, как мальчик-обезьяна приближается ко мне, злобно топая его огромными ногами. 'Вот дерьмо.' Я
Его глаза блуждают, как блюдца, когда он видит, как я несусь к нему. «Ты что, шутишь?» - выпаливает он, глядя на мою бегущую фигуру, когда я проплываю мимо.
'Бежим!' Я кричу, начиная смеяться, абсурд ночи вдруг ударил меня кирпичом.
«Я буду шлепать тебя по заднице, пока она не истечет кровью, Элеонора!»
'Ладно!' Я звоню, думая, что мое согласие может заставить его переспросить.
Быстро оглядываясь назад, я вижу, как он перебрасывает истерический и бесполезный вес Люси через плечо, прежде чем броситься в спринт, бросающий вызов разуму, с женщиной, растянувшейся на нем.
Я добираюсь до BMW Беккера за секунду до него, пыхтя и тяжело дыша, как неудачник, в то время как Беккер почти не вспотел. Дверь открывается, и он практически швыряет Люси в спину, прежде чем броситься на водительское сиденье. Я быстро присоединяюсь к нему, падаю на пассажирское сиденье и хлопаю дверью. Но Беккер не ускоряется, как я ожидал. Он смотрит в зеркало заднего вида, глаза несколько сузились. Я смотрю через плечо в заднее окно и вижу двух горилл, стоящих на дороге, согнутых, уперев руки в колени, но внимание Беккера привлекает не это. Рядом припаркована машина, и как только я вижу, кто сидит за рулем, я съеживаюсь. Стэн Прайс. Он наблюдает за машиной Беккера, и что-то подсказывает мне, что он видел весь этот сумасшедший эпизод за пределами бара. И меня. Он преследовал меня всю ночь? Я ничего не говорю, помня, что Люси с нами. Я не хочу, чтобы она задавала вопросы, поэтому просто смотрю на Беккера и жду, пока он не посмотрит на меня. Когда он это делает, его губы прямые, его ноздри раздуваются, он мягко качает головой, заводит машину и быстро трогается с места.
– Что он здесь делает? - тихо спрашиваю.
«Не сейчас», - предупреждает Беккер, глядя в зеркало заднего вида на Люси.
Оглядываясь назад, я обнаруживаю, что она все еще плачет, ее голова безвольно покачивается вместе с движением машины. Не сейчас? Так что он мне должен сказать? Я возвращаюсь к Беккеру, подозрительно глядя на него. Надеюсь, он не думает, что это конец. Мне нужны ответы.
«Что ж, это был приятный вечер», - серьезно говорит он, не отвлекаясь от дороги. «Мы должны сделать это снова когда-нибудь».
Я невольно смеюсь, падая на сиденье. 'В любой момент.'
Он мягко качает головой, глядя на меня.
'Что?' Я спрашиваю.
«Я так люблю тебя, принцесса», - тихо говорит он, вероятно, чтобы спасти уши Люси и напомнить мне, почему я попал в его дикий мир. «Ты долбаный хаос, но я чертовски сильно тебя люблю».
Я хаос? Он веселый, но я ничего не говорю и кладу руку на его толстое бедро, сжимая.
«Прекрасно», - кричит Люси позади нас, оживая, говоря нам, что попытка Беккера быть чувствительным не удалась. «Моя жизнь окончена, и вы двое пускаете слюни друг на друга. Не обращай на меня внимания. Я просто свернусь клубком от отчаяния и гниения. Где моя сумка? - спрашивает она, и в задней части машины Беккера вспыхивает улей активности - бормотание, ругательства и резкие движения.