Грета, которая выжила

Шион Недзуми

Сначала хотелось рвать и метать, хотелось требовать выпустить меня отсюда. Меня спасли слова одного учителя. Профессор никогда меня не любил, даже ненавидел. Но всегда защищал, оберегал, по-своему заботился. Даже не обо мне, а о матери, в память о ней. Так вот, он всегда считал, что я сначала действую, а затем уже долго и со вкусом раскаиваюсь в содеянном.

Меня это остановило. Из Мунго просто так не выпустят, так что приходилось действовать хитростью. Иначе… иначе я бы лишилась Лили.

Благодаря все той же ведьме мне удалось выбраться из больницы. После чего я закрылась в доме, доставшемся по наследству от крестного. Единственный раз, когда

я показалась на людях, перед самым своим отправлением в мир маглов, был на суде над Люциусом Малфоем. Мы недолюбливали друг друга, однако в тот момент во мне говорило желание сделать все в пику обществу, как можно больше досадить тем, кто посчитал, будто может решать за меня. Глупо, немного самонадеянно, но таков возраст. Я пришла на суд, я солгала на суде. Ради Малфоя и его семьи. Сказала, что они всегда помогали, работали на меня, на моего наставника. Что они были шпионами на стороне Света. Их оправдали, а я исчезла. Переехала в Кардифф. Часть наследства перевела в фунты, сделала себе поддельный паспорт. За деньги можно и не такое, а магией можно убедить кого угодно в чем угодно. В тот момент мне было плевать на методы, я хотела жить, хотела, чтобы мой ребенок жил. Хотела оставить позади грязь, все обвинения и нелепую славу.

Она тяжело дышала, стискивала палочку изо всех сил.

– Почему ты не сказала ничего друзьям?
– Майкрофт смотрел на невесту с болью.

– Потому что у меня не осталось друзей, - вскинула голову Грета.
– В зале суда Рон начал кричать, что я во всем виновата. В смерти его брата, в смерти остальных. Что я должна была погибнуть за них, должна была сделать все раньше, чтобы никому не пришлось умирать. Тысячи магов испугались пяти десятков, подчинились им чуть ли не с радостью. Те, кто имел образование, силы, ждал, когда же их проблемы решит вчерашняя школьница, - Грета говорила зло, буквально выплевывая слова.
– А я всего лишь Пожирательская подстилка, продалась…. В общем, Рон много чего говорил. И я видела по глазам остальных, что они согласны с его доводами.

Пожирательская…. Майкрофт знал, что так называли последователей главного террориста. Неужели Грету…. От этой мысли стало нехорошо.

– Тебя… изнасиловали?

– Что?
– женщина удивленно хлопнула глазами, отвлекаясь от кипящих внутри эмоций.
– Нет, нет, не изнасиловали. Все произошло по доброй воле. Незадолго до битвы за школу, я проникла внутрь и пришла к директору. Не составило труда догадаться, кто нам помогал все это время. Проблема лишь в том, что профессор не хотел жить, хотел лишь завершить эту ненормальную войну. Я пришла к нему сама и попросила…. С его стороны это была жалость, с моей - желание хоть ненадолго почувствовать себя живой. Потом уже, в Мунго, я поняла, что беременна. На самом деле, я провела там два месяца, а не один, как говорилось в газетах. Меня упрятали в отделение сразу. Но в первый месяц Лили никак себя не проявляла, и врачи не заметили, да и не проверяли нарочно. А когда я догадалась…. Мне было ради чего жить, сражаться. Сбегать.

– Ты пьешь какие-то зелья, чтобы менять внешность?

– Нет, - мотнула головой женщина.
– Линзы и краска для волос, вот и весь рецепт. Зелья слишком неустойчивы, а у меня после родов магия долгое время оставалась нестабильной. В любой момент могла сдернуть маскировку, так что… пришлось искать магловскую альтернативу, - она вздохнула.
– Мне нравится жить в обычном мире, нравится быть нормальной. Ну, более-менее нормальной. Лили умеет колдовать, у нее есть собственная палочка,

хотя в школе и не училась. Грета…. Так называла меня тетушка, считала, что Маргарет - слишком тяжелое имя для девочки, больше подходит какой-нибудь старушенции. Тете вместе со всей семьей стерли память и переселили. А мне сказали, что просто защитили. Уже потом я узнала, что Пожиратели добрались до них и убили. В этом тоже обвинили меня. Мол, не защитила родственников. Но что я могла поделать, если почти год мы просидели в лесах, прячась от бесконечной погони?

Майкрофт видел, как больно ей вспоминать прошлое, как больно заставлять себя говорить. Но он должен был задать один, последний, вопрос.

– Ты бы в самом деле меня убила?

– Нет, - кажется, ответ становится привычным.
– И Лили не дала бы. Оглушила и использовала порт-ключ. Все брелочки, браслетики, которые так любит моя дочь, на самом деле порталы в безопасные места по всей стране. Я… мы бы никогда… не стали причинять вред человеку, который дорог одной из нас…. Дорог мне.

Майкрофт поднялся, заставил покрасневшую женщину встать.

– Тогда у меня для вас плохая новость, мисс Джоркинс, - она посмотрела на него большими глазами.
– На свадьбу придется пригласить моего младшего брата.

– Мистер Холмс, зачем вам понадобился последний труп?
– нетерпеливо спросил Кингсли.
– Наши эксперты уже сделали все, что могли. Ничего выяснить не удалось.

– Ваши эксперты, - с нажимом произнес Майкрофт. Находиться в темном подвале, где у Аврората располагался морг, удовольствия не доставляло.
– Теперь прошу разрешения попробовать силы моему эксперту.

– Какому еще?..
– невежливо начал Рон Уизли и поперхнулся на полуслове.

Майкрофт, с трудом сдерживая гордую и победную усмешку, повернулся.

В помещение входила Маргарет Розмари Поттер собственной персоной. Облегающие округлые бедра джинсы, черная кожаная куртка. Надо сказать, темные волосы и бутылочно-зеленые глаза ей подходили точно так же, как и образ Греты Джоркинс.

Красивая, яркая, только для него одного. Он не мог подобрать слов, чтобы описать свои ощущения. Она выглядела настоящей ведьмой, волшебницей. Намного моложе своей одноклассницы Гермионы. Глаза сияли, кожа розовела. Майкрофт пообещал себе, что обязательно потребует от невесты еще раз нарядиться в костюм бунтарки. Ей идут джинсы и кожаные куртки.

Ну а пока ей предстоит справиться с собственными страхами и болью, чтобы те больше не отравляли ее жизнь.

– Гарри?
– Гермиона прижала ладошку ко рту, даже Кингсли выглядел потрясенным.

Люциусу потребовалось две недели, чтобы провести приказ об отмене облавы на Поттер. Больше она могла не скрываться, так как была признана вменяемой.

– Привет всем!
– махнула рукой. Женщина чувствовала себя неуютно, но мастерски скрывала это.

Палочка сама возникла в ее руке, Грета взмахнула ею над телом, выписывая непонятные символы.

– Ты же оставила палочку в могиле Дамблдора!
– неожиданно завопил Рон.

– И только это остановило тебя от ее немедленного присвоения, - холодно парировала Поттер, не переставая колдовать. В воздухе появилось призрачное изображение мужчины.
– Знакомое лицо?

– Ивэн Розье-младший, - кивнул Кингсли.
– Видимо, пожелал вернуть господина.

– Или силу себе, - пожала плечами Грета.
– Этот ритуал подходит как для возрождения кого-то из крестража, так и для получения сквибом магической силы. Так как крестража не имеется….