Грёзы и предостережения
Шрифт:
— Почему? — моргнула, широко распахнув глаза. Что-то было неправильно, но сознание, словно затуманенное дурманом, отказывалось выдавать очевидное.
— Раны… Они не затягиваются… Крови потерял слишком много, — сквозь зубы процедил рейттар. — Тебе нужно уйти.
— Почему? — вновь, как заведенная кукла повторила я, не отводя глаза от лежащего на каменистом полу преобразившегося.
— Тут… Опасно…, - выплюнул слова Оретт.
— Тогда нужно уходить вместе. Помоги мне поднять его, — попросила я.
Смех, грубый и какой-то…
— Рина… Посмотри на меня, — потребовал отсмеявшись рейттар, но я упрямо не желала смотреть. Не решалась, боясь увидеть в его глазах что-то такое, что перевернет мой мир и снова причинит боль. — Ну же, малышка. Ты же не трусишка.
— Не называй меня так, — вскинула голову и пристально уставилась в сверкающие синим огнем глаза. — Можешь оставаться тут, но мы с Шаем уходим, — твердо произнесла я, голосом пытаясь внушить себе ту уверенность, которой не испытывала.
В полумраке сложно было заметить детали, но зрение уловило, как дернулся на щеке Оретта нерв. Отвернулась, не хочу видеть это жалостливое сожаление в его глазах.
Напружившись, поднялась, взгромоздив себе на плечо тяжелое тело. И осела бы под его весом, если бы рейттар не поддержал с другого бока.
Сделать мы смогли лишь несколько шагов, а потом все вместе упали.
Громкий болезненный стон разорвал тишину коридора.
Рванулась к Шаю, но он не приходил в сознание. И тут меня накрыло пониманием:
— Ты тоже ранен?
Вопрос еще не успел затихнуть, а я уже скользила руками по телу рейттара, отыскивая повреждения и вызывая новые болезненные стоны.
— Почему не сказал?
— Это неважно, — отмахнулся от меня Оретт, буквально выбесив меня.
— А что важно? Что вообще для тебя важно? — вскричала я, отстраняясь от этого балбеса.
— Ты! — выплюнул он, и это прозвучало так, будто меня только что обвинили во всех смертных грехах, и их явно возглавляла глупость.
Рассмеялась горько, болезненно.
— Другого времени у тебя не нашлось? — хмыкнула я, стискивая его рану, из которой плескала кровь.
— Не нашлось, — упрямо буркнул рейттар, но я уже не слушала его.
Сосредоточено вспоминала о том, как совсем недавно вот так же под моими руками истекал кровью Фират. Что я делала тогда? Вспомнить, мне нужно вспомнить. И тогда я спасу их.
— Держи так, — ухватив руку Оретта, сильно прижала ее к кровоточащему боку. — Не отпускай! — посмотрела убедительно и грозно, на что он лишь хмыкнул.
И откуда у него силы на вот эту всю белиберду? Убила бы. Вот выберемся, и кто-то обязательно за все получит. И за холодные взгляды, и за своевременные признания.
Вернулась к Шаю, бережно размотала рану. Кровь и не думала останавливаться. Все так же сочилась, унося за собой жизнь. Сколько крови у рупантари? Почему не работает регенерация?
— Хочешь, фокус покажу? — спросил мальчик златовласую девочку.
—
Рука мальчика вытащила из ножен на боку меч, что он носил уже целую декаду, причисляя себя к воинам.
— Какой красивый, — восхитилась девочка, — дашь подержать…
— Дам. Но позже. Сейчас смотри, — и мальчик все так же улыбаясь, ударил себя мечом по руке. Брызнула кровь, девочка испугано отпрянула и отвернулась, не сумев удержать хлынувших из распахнутых в ужасе глаз слез.
— Дара, ты чего? — забеспокоился парень. — Смотри! — попытался привлечь он ее внимание.
— Дурак! Ни за что! — упрямо отвернулась малышка, качая головой и сильнее зажмуриваясь.
— Ну не будь трусишкой, посмотри! — настаивал мальчишка. — Я же тебе фокус обещал. Доверься мне.
С опаской девочка слегка приоткрыла один глаз и он, заметив это, улыбнулся:
— Смотри! — провел второй рукой по порезанной руке, стирая кровь и оставляя чистую кожу.
— Что? Как? — удивилась девочка.
— Это называется регенерация.
Она попыталась повторить новое слово, но так и не смогла.
— Что и я так могу? — дернулась к мечу, желая проверить.
— Можешь, — подтвердил мальчик, пряча от нее оружие. — Но проверять не позволю.
Меня выкинуло из воспоминания, заставляя удрученно вздыхать над безвольным телом:
— Где же твоя хваленная регенерация, Шай?
Что же делать? Что я делала тогда? Тогда я действовала интуитивно, доверившись Джури. Сейчас в этих катакомбах моей драконицы со мной рядом не было. Легко провела пальчиком по краю раны, вспоминая все средства доступные в нашем мире — иглы, скобы, клей… Под руками не было ничего.
Золотистая искорка сорвалась с одного из пальцев и, пройдя сквозь рану, растворилась в другом. И почему нельзя за ними пустить незримую ниточку? Мысль только родилась в голове, а я уже видела, как золоченая нить скользит между пальцев, стягивая края раны. Иногда золотистый свет шипел и пенился, напоминая выплеснутую перекись. Иногда вспыхивал ярким оранжевым пламенем и тогда до меня доносился запах горящего мяса.
Покончив с самой большой раной, сосредоточилась на другой. Я не знала, есть ли какой-то толк в этих действиях, но остановится и признать поражения я не могла.